Название: Скучно
Автор: Азраил
Бета-ридер: Пряня
Герои:
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Фэндом: огиджинал
Предупреждения: фемслэш, гет
Дисклеймер: мир и герои принадлежат В.В. Камше.
От автора: Да.Это что-то странное

Скучно и нечем заняться. Она сидит и думает. Думает о нем. И только о нем. Она дует губы, и отводит взгляд в сторону – где-то там, в её мечтах они сейчас вместе. И ей совсем не одиноко сидеть за письменным столом, отложив ручку от недоделанного домашнего задания, и её совсем не хочется, чтобы он оказался вдруг, внезапно, у неё под дверью, чтобы она могла долго-долго обнимать его, цепляясь за твердые плечи, примерно так, как показывают в кинофильмах.
Она водит карандашом, рисуя на полях тетради, совсем не заботясь о том, что эту работу ей завтра сдавать на оценку – не важно. Совсем. Ведь, в крайнем случае, она сотрет свою мазню, которая становиться нераспустившимся цветком с уже опадающими лепестками. Она сейчас не здесь – её сознание там, где есть он. В её ушах звенит голос певицы, утверждающий, что его невозможно описать.
Она кивает своим мыслям и оставляет мечту, собираясь воплотить её в реальность. На дисплее нет ни одного сообщения – ей некому писать; нет и пропущенных звонков – с давних пор ей никто не звонит, а с недавних она и сама перестала это делать. На дисплее стоящий, одинокий зонтик, который ничто не закрывает кроме небольшой полосы часов сверху. Текст смс набирается быстро – пальцы помнят те времена, когда она все время проводила в чатах, стараясь успеть за скоростью письма.
«Привет. Ты занят сегодня вечером?»
Смс уходит в никуда, но где-то там, за много километров от неё жужит вибрация, стараясь, скорее по привычке, привлечь внимания владельца, нежели обрадовать его новым сообщением. Телефон почти бесхозный, хозяин занят – он целует очаровательную девушку, которая совсем не против лечь с ним в постель. И это их обоих вполне устраивает. На телефон никто не обращает внимания. Сообщению сегодня не суждено открыться.
Она сдает работу, так и не стирая рисунка – она всю ночь надеялась на ответ, сжимала влажными руками телефон и порывалась написать ещё одно смс, но, ни одному из них так и не суждено было появиться на свет в оконченном варианте. Сообщения оказались удаленными до того, как родились. Работе было суждено быть сданной в разрисованном варианте. А девушке было суждено не спать, сжимая огромную подушку одной рукой, а второй прижимать к сердцу телефон, совсем не заботясь о том, что его вредное излучение действует на нее.

Она валялась на кровати. Снова скучно. И время тянется, как бесконечная жвачка, и все никак не хочет рваться. Уроки давным-давно сделаны, а время осталось и ей его совершенно нечем занять. Наверное, она бы даже взяла телефон и написала «Привет», и отправила бы это короткое сообщение в неизвестность, выбрав случайный номер, но оказывается не судьба.
Телефон пел о занимательных отношениях кошек и мышек, а она неохотно подняла руку, чтобы ответить, ведь её планы нарушились – как и тогда….
- Привет! – Кричали ей в ухо громко и радостно, и она, узнав голос, улыбнулась. – Слушай…
- Ты занят сегодня? – она нагло перебила его с улыбкой на губах.
- Сегодня никак! – кричал все так же голос, но уже с извиняющимися интонациями, – Возникли неотложные дела! Давай я приду к тебе в следующий раз?
- Ну, нет так нет… - тон её остался прежним, и закрыла телефон.
Где-то в сердце сломался образ, тот самый, который показывали в тысяче фильмов, где она бы обнимала его, уткнувшись носом в воротник рубашки, и жарко сопела бы в шею, чуть приподнявшись на носочки, а он прижимал бы её к себе в ответ, положив руку на голову и нежно гладя как ребенка.
«Больно» - почувствовала она, не трогая телефон. Раньше она не хотела мириться с этим, но теперь у неё не оставалось выбора. Она зала, что все отношения, которые выпали на её век – временные, но в сказку все хочется верить.
Телефон снова звенит, но уже другой мелодией. Крышка горит, и девушка снова тянется к телефону, гадая, кто мог послать ей смс.
«Привет-привет! Знаешь, воздух необыкновенно свежий». Её подруга, как всегда со странностями, но радостная пишет. Разговор завязался, и она предложила приехать.
В тот вечер ей спалось на удивление хорошо и беззаботно, словно она скинула тяжелый груз с плеч.


Она встает, чтобы попить. Нет, сегодня не скучно. Так же, как нескучно было вчера, и она звала друзей на праздник. Он удался, и её старая подруга, что приехала её поздравить и утешить, встала вместе с ней о чем-то напряженно думая.
- Эй, ты чего? – Девушка наклонилась к подруге, и та, словно приняв какое-то решение, смущенно улыбнулась.
- Знаешь, возможно, звучит очень глупо,… Но… ты свободна сегодня утром?
Девушка слегка опешила, а после рассмеялась:
- Конечно, да.
Подруга спрятала глаза под длинной темной челкой, и улыбнулась уголками губ.
Все наладилось. Каждый имеет право на счастье.

@темы: Ориджиналы, мои творения, Гет, mini, Фем слеш, Romance, Фанфикшн, PG-13

---

14.11.2010 в 11:22

Пишет  trii-san:

Актуальное!
Если руки золотые, то не важно, откуда они растут. Зато теперь вы знаете, что...

@темы: рисунки, мои мысли и прочая фигня которую можно удалить

---

Последнее желание

Название: Последнее желание
Автор: Азраил
Бета-ридер: Пряня
Герои: Рокэ Алва/Ричард Окделл
Жанр: романс
Рейтинг: R (авторский)
Фэндом: "Отблески Этерны"
Предупреждения: слэш
Дисклеймер: мир и герои принадлежат В.В. Камше.
От автора: Да.Да. Да. Да я извращенец держащий в руках клаву. И что?
От автора2: все недовольства к любимому Пряне*злобный смех и мерзкое хихиканье*


Последнее желание

В кабинете Алвы было весьма и весьма уютно. Кабаньи головы совсем не пугали, как тогда, когда он впервые посетил этот кабинет. Кресло было мягким, удобным, и словно созданным для того, чтобы севший в него, поднял бокал и принялся смаковать дорогое вино. Он пил, стараясь забыться, утопить сознание в красной, терпкой и горьковатой жидкости, которая медленно двигалась в покачивающемся бокале. Бокал опасно наклонялся в неуверенных пальцах.
Юноша развалился в кресле, и, казалось, совсем ни о чем не думал; а о чем можно думать перед смертью? Завещание составлено, письма написаны, а значит умирать уже совсем не страшно. Жалко только… Но нет, так нет. Хотя, обидно. Юноша горько усмехнулся, и отхлебнул Дурной Крови, топя конец мысли в вине. Хватит уже мечтать…
Где-то внизу хлопнула дверь, но Ричард даже не подумал встать и уйти из кабинета – какая теперь, к кошкам, разница, что он делает, где и почему? Вот именно. Ни-ка-кой – заключил для себя Окделл, и сам с собой согласился, кивнул и снова выпил горького вина, слушая шаги эра, поднимавшегося в свой кабинет.
Дверь распахнулась, впуская злого как черт Маршала, который застыл в удивлении на пороге своего кабинета, оглядев оруженосца, спросил:
- Юноша, что с вами?
Простой вопрос заставил Дикона призадуматься. А, что, собственно, с ним? Все хорошо? Плохо? Или он и сам уже не помнит, как оно должно быть, и поэтому пьет?
Выбрав последний вариант, Ричард склонил голову набок, и заметил с пьяным удивлением:
- Я...ик....не..ик..пом..ик..ню… - И, наконец, выдавив из себя эту фразу, окинул взглядом бокал, который оказался пуст; Дикон взял бутылку и стал пить из горлышка.
Ему уже не было дело до его монсеньора, который внезапно отобрал бутылку и поставил на стол, заметив:
-Это, кажется, моя обязанность, напиваться в одиночестве, не ваша! Так что случилось?
Дик мрачно посмотрел на своего эра, припоминая события, и снова взялся за бутылку. Забыть. Нужно срочно опьянеть до такой степени, чтобы забыть! Забыть и не вспоминать то, о чем он думал весь вечер, перед тем, как заметил вино и решил, что в каком-то смысле это тоже выход; и возможность скоротать время до рассвета. Вино обжигало горло, но он мужественно пил, оставаясь верен своей цели, как и предписывает ему девиз. Алва же стоял неподалеку, и смотрел, как уничтожаются его ценные запасы одним неразборчивым юнцом, и причитал:
- Юноша, вы уничтожаете мои личные запасы вина, как какую-то касеру! – Возмущению Маршала, казалось, не было предела. - Варварство, это просто варварство!
- Плевать. – Ответил опьяневший оруженосец, и снова присосался к бутылке, не желая её отпускать. Вожделенное забытье было так близко, что, казалось, руку протяни, и сможешь его потрогать.
- Тааак! - Схватил за шкирку юное дарование и потащил в уборную. Дик даже не думал сопротивляться – в голове стояла безмятежная пустота, которая стала насыщаться мыслями, едва Алва запихнул его головой в кадку с ледяной водой. - Лучше?
Хотелось расплакаться от обиды, ибо Окделлу снова не дали поймать беспамятство за хвост. Холодная вода была весьма неприятной, и Ричард начал упираться, но ватные руки, то и дело, соскальзывали с влажных краев кадки.
-Мм..м..хм... – Вопил Дик, не разжимая губ, чтобы не наглотаться воды, пытаясь сказать "не надо".
Вид мокрого мальчишки смягчил сердце Алвы, и тот смилостивился и вытащил на свет божий своего горе-оруженосца. Тот закашлялся, и постарался вдохнуть и отдышаться, даже не посмотрев на своего эра. В голове был рой совсем других мыслей – тех самых, которых он хотел избежать при помощи Крови.
- А теперь причины, Окделл. И побыстрее! – Злющий как Леворукий Алва приказал своему оруженосцу. Весь этого цирк начал ему изрядно надоедать, и хотелось как можно скорее расправиться с делом.
-М..м....- Пытался что-то сказать Дик, но не мог – воздуха не хватало, и горло совсем пересохло. Конечно, слышать подобное мычание для Маршала было не впервой и совсем не удивительно, и Ричард даже поостыл, поморщился, уже не злясь.
- Ну что с вами с таким делать? Одно мычание чего стоит! – Наклонившись. Алва заправил мокрые волосы Дика за уши. Тот отшатнулся в испуге и от неожиданности. Все-таки подобное внимание со стороны Первого Маршала было не просто необычным, а в какой то степени ненормальным.
-Н..не..надо.. – Выдохнул в испуге, даже не зная как реагировать на подобное поведение.
Алва же удивился.
- Я так сильно похож на ызарга?
«Что делать? Что делать..?» - крутилось в голосе у Дикона, и он то мотал головой, то кивал, но в глазах уже появился проблеск здравого смысла, и это уже можно было считать положительным признаком. Значит, выпитая Кровь начала потихоньку отпускать, и было не совеем понятно что же на это повлияло – холодная вода или же присутствие ледяного Ветра. Тот же насмешливо прищурился, глядя на растерянного оруженосца.
- Мда, вы даже с этим не определились! А хоть с чем-нибудь определились?
Словно в ответ на вопрос герцог покраснел, потом побледнел, закусив губу, и в конечном итоге зажмурился, подтверждая догадку своего эра.
- Ннаверное..
Рокэ едва заметно улыбнулся, догадываясь, с чем определился Ричард. Это было мило – видеть юношу таким смущенным и неуверенным.
- Ну, так, что мне с вами делать? – Он спросил с полуулыбкой на губах, но ответом ему были лишь огромные испуганные глаза.
-О..о...от...пустить?
- На волю? Или на все четыре стороны, по частям?
К Дикону вернулся отблеск здравого смысла, и он вполне серьезно, почти не заплетающимся языком ответил:
-Н..не..не надо..по частям…
- Тогда хватит заикаться и за мной! - Бодро заметил маршал, вернулся в гостиную и сел в свое законное кресло. Поморщившись, окинул взглядом пустые бутылки на полу, некоторые из которых стояли, а кое-какие упали, когда он вытаскивал юношу из своего кресла.
- Неслабо, юноша, неслабо. Правда, повода я так и не понял, но мое вам почтение!
Почувствовав, что опасность миновала, Дикон встал, пошатываясь, и снова потянулся к бутылке, тихонько заметив:
-И хорошо...
Алва резко поднялся на ноги и перехватил руку, крепко сжав запястье Окделла, и произнес спокойно:
- Еще один глоток - и будет по частям.
Не поверить этому тону было невозможно, но Ричард некстати вспомнил свой родовой девиз и решил настоять на своем – ведь теперь ему нечего терять, и в этот вечер он совсем не хотел бы остаться трезвым. Демонстративно поднеся бутыль к губам, храбрясь Дик, сделал глоток, ещё один, чувствуя приятную горечь во рту.
Маршал спокойно смотрел на это действо, мысленно напоминает себе, что порка - не лучший вариант воспитания, но другие ему в голову почему-то не приходили. В конце концов, нужно было поставить на место юнца.
- Какого хрена, Окделл? – Только и поинтересовался эр.
Дикон нахмурил свои светлые брови, стараясь то ли припомнить, то ли понять, чего от него хочет него сеньор
-Они...они.. – Повторял Ричард, копошась в разрозненной памяти, которая не хотела выдавать ему интересующую его информацию. - Оскорбили мою честь! Дуэль завтра.- Наконец-таки вспомнил герцог, и снова начал глотать вино, которое, то и дело, проливалось и стекало тоненькими струйками по подбородку; бежало по шее, скрываясь где-то в складках рубашки.
- Они - это хотя бы люди? - Язвительно поинтересовался Маршал, и, стараясь не смотреть на сие расточительство ценного продукта, подошел к столу, открыл еще одну бутылку и налил в кубок. Немного пождал, пока кубок нагреется до температуры рук, и вернулся к креслу.
Задумавшийся в это время Ричард удивленно заметил:
- Да… - Но ещё немного подумав, добавил - Несколько..кажется..
Потягивая вино, Алва ощутил настойчивое желание напиться вслед за Диком. Все равно никакого толку от всех дневных дел не было.
- Сколько же? И по какому поводу дуэль? - Заинтересовался Первый Маршал Талига, добавив с неизменной усмешкой. - Вашу честь так легко оскорбить, что даже я теряюсь в догадках!
Но в ответ он увидел только то, что его оруженосец активно пьет вино и даже не думает отвечать, проигнорировав вопрос и надувшись, совсем как ребенок. Впрочем, уж кто-кто, но Дикон действительно был ребенком. Чистым и непорочным ребенком, который умел наживать себе врагов.
- Чтож... буду рассуждать сам. – Хмыкнул Эр, и криво усмехнулся. - Они что-то сказали о вашем дорогом и любимом Штанцлере?
Ответом ему была пьяная усмешка мальчишки.
-Конечно..три раза....нет, аже восем... – Неудачно пошутил хмелеющий Ричард.
- Так вы считали, юноша? - Маршал удивленно поднял черные брови, задавшись целью вытянуть из Дика правду. - И что же они сказали еще?
Окделл в ответ пьяно рассмеялся, и начал предполагать, припоминая не столь уж и давние события, уложенные на самое дно памяти надорца.
- Разве еще только то, что я грею ему постель? Или нет…-Дик призадумался.- Кажется о том, что я грею постель вам...
Маршал не показал своего удивления вызванного подобным ответом.
- Неужто вас ценят так высоко?- Всерьез заинтересовался Алва. - И что же вы? Конечно же, вспыхнули вмиг? – Маршал остановился на мгновение и задумался, уже через секунду сурово добавив. - Сколько их?
Дикон начал загибать пальцы, силясь подчитать, но тщетно – память отказывалась выдавать информацию о том, сколькие собираются убить его совсем скоро.
-Кажется, там был весь кабак... – Сделал гениальный вывод Дикон, не преуспевший ни в подсчете, ни во взывании к своей блудной памяти.
- Мда... обвинять вас с том, на что вы даже неспособны и получить за это все то же, что вы совершенно не умеете! Гениально, Окделл! - Захлопал в ладоши Маршал, отставив бокал на подлокотник кресла.
Совсем плюнув на то, как полагается вести себя Повелителю Скал, Ричард обиделся, и поднялся на шатающиеся ноги, едва не упав, ускоряя его поцелуй с ковром.
- Кудааа? – Тут же вскинулся Маршал с неизменной ухмылкой. - До утра еще много времени. Во сколько у вас там прилюдное самоубийство?
Вопрос монсеньора поставил Дикона в тупик. Он стал искать часы, но, не увидев их, махнул рукой, решив просто ограничиться временем прибытия в Ноху.
- На рассвете!
- Боюсь такими темпами вы и до рассвета-то не доживете, – Хмыкнул Рокэ. - Может хватит уже реагировать на все, что о вас говорят, как желторотый юнец? Я понимаю, если бы это еще и правдой было, а так... фе.
Оскорбленный этим замечанием Окделл вспыхнул, и отпустил глаза. Его эру, конечно же, было виднее, но он просто не мог больше держать свой характер в узде. Только не тогда, когда о близком ему человеке отзываются подобным образом.
Алва же усмехнулся, довольный произведенным эффектом. Всегда было приятно посмотреть на то, как снова и снова мальчишка краснеет, и опускает взгляд, прекрасно понимая и принимая его правоту.
- Что вас смущает, Ричард? Слова? – Продолжал допытываться Рокэ.
В ответ на это Дик поднял яростно взгляд, но снова промолчал. Не стоит говорить. Нет. Только не теперь; уже поздно что-то менять. Коней на переправе не меняют. Теперь все решено, особенно для него, пообещавшего явиться без секунданта, чтобы никто ничего не заподозрил.
- Хватит испепелять меня взглядом. Либо говорите по-человечески, в вашем случае хотя бы по-окделлски, или проваливайте из моего кабинета без капли вина! – Выдвинул свой безжалостный ультиматум эр.
-Я..! – Начал Дикон в запале, но снова замолчал, не зная как сказать. Как признаться… Да и стоит ли? Осталось не так уж и много для конца одной человеческой жизни. Не так уж и много для одной неисполненной мечты. Так стоит ли её исполнять? Хотя, он же все равно не выживет. Шансов нет. Так может попытаться?
- Хватит! – Резко поднялся на ноги Ворон, с явным намерением уйти. - Закончите тут без меня, Окделл, заприте дверь. – Сказал он и направился к выходу.
«Нет, только не сейчас.. я ведь.. я ведь почти что…» - пронеслось в голове у Дикона, и он схватил своего сеньора за руку, и остановил, совсем не зная, что делать дальше. Стоит ли одна несбывшаяся мечты лжи, во имя жизни. Во имя её осуществления? Стоит ли лгать ему, человеку который отродясь этого не умел так
Это не по Чести. Зато по Справедливости. И это важнее. Ричард набрал воздуха в легкие и сказал тихо:
- Это было наполовину правдой. То, что они говорили…
Повелитель Ветра обернулся.
- Неужели вы все-таки бывали у эра Августа? – Насмешка прошлась по сердцу, но Ричард твердо для себя решил –он все-таки остановился. Не ушел. А значит нужно постараться сделать все, чтобы цель оказалась достигнута, и все потраченные усилия не прошли впустую.
Дикон почувствовал, что кровь приливает к щекам, то ли от того, что он себе это представил, то ли от того, что рукав его эра все ещё находился в его руке, и эта близость заставляет его сердце биться чаще, чем обычно. Он отвел взгляд, в котором можно было прочесть все то, что не нужно, и почувствовал, что эр осторожно разжимает его хватку, но руки не отпускает.
- В другой ситуации я бы сказал, что ваш насыщенный красный цвет вам идет, но сегодня созерцать это мне порядком надоело.
Дикон зачем-то кивнул своим мыслям. Да. Все правильно. Он ему надоел. Но… как же? Как же теперь. Нужно попытаться. Нужно набрать в грудь воздуха, запастись храбростью и выпалить.
-Я.. м..можно я.. - Мучительно пытался выдавить из себя фразу Дик чувствовал, что вся его решительность тает, и, кажется, сегодня он останется без мечты также верно, как завтра без жизни.
- Можно, - Почти ласково сказал Ворон, - только не пугайте меня больше своим мычанием.
Услышав это Дикон недоверчиво покосился на Рокэ, зажмурился и шагнул вперед, поцеловав губы своего сеньора, разумно решив что "можно" значит можно, и теперь уже не страшно. Теперь можно не трястись как полевая мышь под веником, чувствуя, что её совсем скоро лишат её скромного укрытия.
Развеселившись, Алва ответил на поцелуй, стараясь не выдать удивления. Все было неправильно, но Дик прижался к нему, боясь спугнуть свое самое большое, хоть и несколько пьяное счастье. Все-таки иногда вино и уверенность могут сотворить чудо, особенно с человеком, которому нечего терять. У Дика закружилась голова от счастья, и он был совершенно пьян от радости и вина.
Маршал углубил поцелуй, обнимая Ричарда за талию, понимая, что юноша совершенно пьян, но чувствуя, что тот застенчиво отвечает на поцелуй. Голову Ричарду унесло совсем, здравый смысл скрылся, словно его и не было, а пропитанная пылью и нафталином Честь ушла снова прятаться в пыльные сундуки забвения.
Ворон резко отстранился, и посмотрел прямо в шалые глаза мальчишки, расширенные и завороженные. Словного того околдовали.
- С ума сошли, юноша?
«Сошел. Уже давно. Сошел, когда понял… Сошел, когда осознал…» - Подумалось Дикону, и он снова подошел, поцеловав, и обняв своего эра, решив что его ответ уже ничего не даст. Все-таки он уже все для себя решил. Лучше попробовать и жалеть, чем не пробовать и жалеть…
Он совершенно не знал, что пришло на ум его сеньору, но тот целовал его, медленно подталкивая к креслу, и запустив руки под рубашку и аккуратно расстегивая ее. Все вокруг казалось сказкой. Одной маленькой и доброй сказкой для маленького мальчика. И для него было совсем не важно, что у этой сказки нет, и никогда не будет счастливого конца, потому что сейчас, в это самое мгновенье счастлив он, а это значит. Что жизнь куда прекрасней, чем ему казалось раньше. За неё ещё можно побороться…
Дик стонал в губы, чувствуя прикосновения самого важного для него человека, и прижал его к себе теснее, покорно отходя в кресло. Можно довериться сильному. Расслабиться и покориться. Потому что уже ничего не имеет значения. В ночь перед смертью он может себе позволить расслабиться, и пусть все падает к кошкам – ему наплевать.
Рокэ толкнул его в кресло и навис сверху, улыбаясь.
- Напоследок перед смертью решили расстаться с честью? – Спросил он, целуя шею, стягивая с Ричарда рубашку.
Заплетающимися пальцами верный оруженосец расстегивал колет своего эр, и нещадно покраснел, осознав, о чем его спросили.
- Может быть и так... – Согласился Дикон, наслаждаясь поцелуями того, к кому он так долго тянулся. Вначале для того чтобы убить, а потом… Потом – это потом. Ради потом можно было соврать о том, что он спал со Штанцлером. Ради потом можно было даже сказать о том, что он продажная шлюха и подстилка, просто потому, что утром все закончиться, и будет уже совсем не страшно.
- Вы сегодня невероятно смелы. Это вино или завтрашняя дуэль на вас так действуют? - Глубоко поцеловал его в губы и, отстранившись, Алва сбросил колет на пол, окончательно стащил рубашку Дика и отправил ее вслед за колетом.
Юноша прижался обнаженным торсом к своему эру, чувствуя, как тот покрывает поцелуями его обнаженные плечи.
- М.... - Не имея ни малейшего желания раскрывать рот, и уж тем более понимать, что ему говорят, и, прижимаясь беззастенчиво к своему эру, Дик слегка выгнулся под поцелуями. К кошкам все! И плевать, что этот раз будет для него первым и последним – лишь бы он был. А Ричард Окделл останется тверд и незыблем, пока не получит своего.
- Впрочем, неважно. – Решил Алва, целуя грудь и плечи Дика, чуть прикусывая кожу и оставляя свои метки по всему телу, в то время как его руки уже беззастенчиво блуждали по обнаженному и отзывчивому телу, спускаясь все ниже, и не находя никаких ограничений, со стороны Повелителя Скал.
Тот лишь выгибался и постанывал, повторяя шепотом:
- Сеньор..монсень...сеньор.. – Задыхаясь от желания и возбуждения, Дик потянулся к штанам эра. Желание текло по венам раскаленной лавой, и в этот момент ему было все равно, что завтра эта лава может стать холоднее арктических льдов – он жил настоящим.
- Тише, тише, Дикон, - Алва поцеловал его в чувствительное местечко за ушком, а его руки уже расшнуровывали завязки на штанах оруженосца, несдержанно стонущего под руками.
В свою очередь Дик пытался снять штаны эра, но пальцы заплетались, а голова совсем не соображала, но упорство не знало границ, и он снова и снова пытался, то и дело, прижимаясь губами к ключицам Рокэ и оставляя неслабые засосы на чувствительной светлой коже. Рокэ сдерживал рвущиеся сквозь зубы стоны, и справившись со шнуровкой, спустив штаны Ричарда вместе с бельем. Хищная улыбка забралась на его тонкие губы, , а сам эр поглаживал рукой возбужденную плоть Дика.
Чувствуя себя на седьмом небе от восторга, Дикон наслаждался, желая этих ласк, и просто получая удовольствие от того, что теперь все так, как он хочет. Плевать что это все на одну ночь – ему достаточно наблюдать за тем, как его желает тот, кто ему дорог.
Важен и нужен.
Маршал тихонько рассмеялся, наблюдая за растрепанным Ричардом, с лихорадочным румянцем на щеках. Тот выглядел невинным и развратным одновременно, и этот контраст не мо не восхищать.
- Вы, Ричард, создание блаженное! – Рокэ медленно опустился на колени перед оруженосцем и без лишних слов, вобрал в рот его член, помогая себе рукой.
- Аа! - Дикон вскрикнул от обилия ощущений и зажмурился, сосредотачиваясь на том, что творит его эр, при этом краснея до самой шеи; юноша вцепился в подлокотники кресла, дрожа от невыносимо острого удовольствия. Он раздвинул ноги, увеличивая доступ, даже не догадываясь насколько пошло выглядит это движение со стороны – словно он предлагает себя на продажу.
Эр ласкал член юноши языком и рукой, другой убрал волосы, упавшие на глаза, назад, смотря долгим взглядом из-под ресниц. Картина возбуждала еще больше, заставляя едва ли не стонать от такой покорности, доверчивости, открытости и ощущения вседозволенности. Хотя, мальчишка, едва ли понимал что творит - он просто упивался всеми ласками, что ему доставались, остро реагируя на каждый жест, прикосновение к каждому открытому участку кожи.
Дикон тяжело дышал, и наслаждался удовольствием, иногда постанывая, и не видя, что на него смотрят, проводил пальцами от шеи к груди, останавливаясь на сосках. Он трогал себя так, как ему было приятно. Чуть скользнув руками по оголенной шее и облизав указательный палец, несколько раз проведя им по соску. Кожу приятно холодила слюна, и не одно движение не осталось незамеченным, но Ричард не знал этого.
Алва внезапно отстранился, приподнялся на локтях и навис над возбужденным юношей, который тут же открыл глаза, и посмотрел на монсеньора с желанием и томлением.
- Дикон, ты великолепен, - Почти мурлыча, Ворон притянул юношу за шею, увлекая в глубокий поцелуй, на который Дик ответил с готовностью. Он обнял Рокэ, прижимаясь всем телом, и страстно отвечая на поцелуй, обхватил бедра монсеньора ногами, пытаясь потереться пахом об него.
В ответ Алва лишь прорычал что-то невнятное, терзая тонкую шею Дика зубами. Взгляд был шалой, а тормоза смыло одинокой волной, хотя правильнее было бы сказать магмой – так же обжигающе и всепоглощающе. Окделл громко стонал, увеличивая темп движений, желая получить долгожданную разрядку, и наслаждаясь обжигающими укусами на шее, шептал:
- Эр.. Рокэ....Рокэ.. – Словно провалившись в забытье, он повторяя снова и снова.
- Закатные тварь, Дикон! - Обхватив член Ричарда рукой, Маршал довёл его до разрядки, попеременно терзая припухшие губы юноши, полностью открытые и покорные, пока тот кончал, выдыхая имя любовника, и прижимаясь к нему как можно теснее, приходил в себя после такого ошеломляющего оргазма.
Синеглазый мужчина закусил губу, чтобы не застонать совсем уж громко, и размазывал сперму Дика меж пальцев, улыбаясь криво.
- Прелестно...
Но ничего не соображающий Дикон посмотрел на своего эра, и нежно поцеловал, не отпуская. Он старался прижать его к себе как можно теснее, ближе. Тот чуть удивленно ответил на поцелуй, сходя с ума от неудовлетворенного желания и сумасшествия момента. Чувствуя, что его эру мало, Ричард приподнял бедра, и смущенно уткнувшись носом шею эра, зашептал:
-Пожалуйста...
- Мальчишка, ты хоть понимаешь, о чем просишь? - Зашипел сквозь стиснутые зубы, вдыхая запах волос Дика, понимая, что все равно не сможет отказаться от предложенного и такого покорного тела. Он провел рукой, перепачканной в сперме, вниз, по внутренней стороне бедра, отчего Дикон едва не захныкал:
-Пожалуйста...
Рокэ глубоко поцеловал мальчишку, проводя рукой вдоль ягодиц, аккуратно раздвигая их, влажными пальцами нащупал колечко мышц, и, не прекращая поцелуя, ввел один палец, растягивая Ричарда его же собственно смазкой.
Почувствовав что-то в себе, Дик застонал в рот, целиком раскрываясь и поддаваясь вперед, принимая палец немного глубже, и привыкая к необычным ощущениям. Не больно и не неприятно… как то необычно. И странно.
Рокэ тем временем добавил второй, третий палец, растягивая и окончательно теряя голову от ощущений горячих тугих мышц.
- Я больше не могу, - шепотом, в самые губы пробормотал он Дернув Дика на себя, вжимаясь еще сильнее, резко вытащил пальцы.
Тот в ответ притянул мужчину к себе за шею, целуя, мягко и нежно, дожидаясь, пока его сеньор войдет в него. Сердце громко стучало, бухало где-то в грудной клетке, и было страшно, но он верил своему эру. Ворон аккуратно вошел, стараясь сдерживаться и не сорваться на бешенный ритм, давая время юноше привыкнуть, и теряя голову словно подросток. Такого с ним не случалось давно. Сказывался пьяный угар Ричарда и его же горячее тело, запах - все это сводило с ума...
Он начал размеренно двигаться и Дикон тихо вскрикнул и закусил губу, чувствуя внутри плоть эра. Дик старался привыкнуть как можно быстрее, чтобы его ни в чем не заподозрили, позволил себе двигаться навстречу, чувствуя Алву глубоко в себе, и стараясь возместить ему все, что тот дал ему несколько минут назад.
Рокэ двигался, преодолевая тугое сопротивление мышц, упиваясь почти болезненными ощущениями, одной рукой придерживает бедро Дика, направляя движения, второй скользя по его плоскому животу, задевая полувозбужденный член. Он обвел пальцами влажную голову, взял плоть в кулак, начал подрачивать.
Ричард прикрыл глаза, чувствуя, что возбуждение разгорается все сильнее и сильнее, прикусил губу, и стал активнее подмахивать, ощущая прилив сил и вдохновения, чтобы продолжать. Провел руками по груди Рокэ, пощипывая соски и задевая живот и бока, позволяя рукам свободно бродить по телу эра. Тот застонал, шепча что-то неразумное, вбиваясь в распростертое под ним тело яростно, также яростно терзая рукой вновь вставший член.
Растворившись в захлестывающем предвкушении, повторяет имя своего эра, поднимая бедра выше, чтобы встретить каждый новый толчок:
- Рокэ...Рокэ..!
Ворон кончил с утробным рычанием, сжимая бедра Ричарда пальцами до синяков. Он тяжело дышал, навалившись сверху. Дик, тем временем, отцепился от сеньора, и расслабился в кресле, чувствуя желание поспать. Непреодолимое. Мыслей в голове не было. И способствовало этому отнюдь не вино. Он легко улыбнулся.
Рокэ откинул со лба юноша влажные прядки волос, поцеловал его, почти спящего, в висок. Подхватил на руки и перенес в смежную с кабинетом спальню, положил на кровать.
- А завтра на смерть, Дикон? – Он усмехнулся.
- А завтра не страшно... - тихо, уже засыпая, прошептал Ричард одними губами, понимая, что завтра он умрет самым счастливым. Потому, что его мечта исполнилась.
- Кто тебя теперь одного отпустит? – Спросил Первый Маршал Талига в пустоту, ведь Дик уже спокойно спал и ничего не слышал, с нежной улыбкой на лице.

@темы: Слеш, мои творения, mini, Фанфикшн, NC-17, PWP

---

Тесты

Совсем не ангел

Ваше отношение к окружающим
Авторитарность умеренная	уверенный в себе человек, но не обязательно лидер, упорный и настойчивый.
Эгоистичность высокая	стремится быть над всеми, но одновременно в стороне от всех, самовлюбленный, расчетливый, независимый, себялюбивый. Трудности перекладывает на окружающих, сам относится к ним несколько отчужденно, хвастливый, самодовольный, заносчивый.
Агрессиия экстремальная	жесткий и враждебный по отношению к окружающим, резкий, жесткий, агрессивность может доходить до асоциального поведения.
Подозрительность высокая	критичный, необщительный, испытывает трудности в интерперсональных контактах из-за неуверенности в себе, подозрительности и боязни плохого отношения, замкнутый, скептичный, разочарованный в людях, скрытный, свой негативизм проявляет в вербальной агрессии.
Подчиняемость низкая	сложно управляемый тип
Зависимость низкая	мало склоненный к зависимости тип
Дружелюбность низкая	дружелюбие близко к нулю
Альтруистичность низкая	ответственный по отношению к людям, деликатный, мягкий, добрый, эмоциональное отношение к людям проявляет в сострадании, симпатии, заботе, ласке, умеет подбодрить и успокоить окружающих, бескорыстный и отзывчивый.
Доминирование и дружелюбие
Доминирование	7.1
Дружелюбие	-22.5
пройти тест

Новый человек вскидывает руку и, склонив голову на бок, стреляет... глазами.

Ледяной взгляд, говорящий куда больше, чем сотни, тысячи самых точных и понятных слов. Поднятая в предупреждающем, останавливающем жесте ладонь. Спокойное выражение лица - серьёзность, сдержанность, едва заметная сосредоточенность. Часть твоей души смотрит в небо с грустной улыбкой и бессильно пожимает плечами. Время вышло. Мечты, вера, гениальные идем и творческий склад ума замечательны как вместе, так и по отдельности. Но тягаться с опытом, практичностью и цинизмом не так легко. Новому человеку больше не нужны атрибуты романтики - так будет правильнее.

Пройти тест

@темы: мои мысли и прочая фигня которую можно удалить, тесты

---

Яд

Яд
Автор: Азраил
Бета-ридер: Пряня
Герои: Рокэ Алва/Ричард Окделл
Жанр: романс
Рейтинг: R (авторский)
Фэндом: "Отблески Этерны"
Примечания: написано по заявке Пряни. Да. Держи, надеюсь это то что надо.
Предупреждения: слэш
Дисклеймер: мир и герои принадлежат В.В. Камше.
От автора: для тех кто не пьет – на голодный желудок вино ударяет в голову сильнее. Весьма. Проверено опытом.
От автора2: нет. Я не читал Камшу. Пока что...

- Так чего вы от меня хотели, юноша? – Поднял черную бровь маршал Талига, гладя на мнущегося у двери оруженосца, который вертел в руках кубок с вином.
- М…- замялся Ричард, переступая с ноги на ногу, всем видом демонстрируя, что он никак не может решиться, и избавиться от неловкости. – Монсеньер…
Дикон снова повернул кубок с вином, который Рокэ приказал ему налить, и нечаянно расплескал часть содержимого на темно-красный ковер. Алва словно и не заметил этого досадного инцидента, и поэтому даже бровью не повел, дожидаясь пока Окделл разродится просьбой. Зато Дик заметил темное пятно, расползающееся на ковре и пришел в ужас, и чтобы замять инцидент выдохнул; на одном вдохе выпил содержимое бокала.
Мир пошатнулся. И оруженосец Алвы пошатнулся тоже.
- М-м-мон…се-сень-ор.. – Пролепетал Ричард, чувствуя, что в голове разливается приятная пустота, и все тревоги, страхи, и благоразумие вместе с ними, испаряются в градусах вина. Бесстрашие оказалось весьма кстати, и, поднабрав в легкие воздуха, Окделл выпалил на одной ноте: – Убейте меня, пожалуйста!
Лишь прищуренные глаза выдавали удивление Ворона. Секунду спустя Рокэ внимательно посмотрел на своего оруженосца, и насмешливо спросил:
- Вы снова напридумывали себе всяких глупостей, юноша?
Тот потупил глаза, но уже через мгновенье снова их поднял, смотря с вызовом на своего главного врага.
- Пожалуйста. – Он смотрел прямо. Голова приятно кружилась, и взгляд не мог зацепиться за что-то одно, перескакивая с глаз Рокэ на губы, с них на руки, а оттуда снова на глаза. Оруженосец выпрямился глядя в бездонные глаза маршала Талига. – Прошу вас.
- Значит, объяснять причину вы не собираетесь? – Усмехнулся Алва, и указал на бутыль, стоящую неподалеку. – Тогда выпейте ещё, для храбрости. И мне вина налейте.
Не имея возможности не подчиниться прямому приказу, Окделл с неохотой шагнул к столу, и едва не упал, но вовремя выпрямился и снова шагнул, дотянувшись до неё дрожащими пальцами. Второй кубок наполнился до краёв, и красные, тяжелые капли стекли по трясущимся пальцам, снова теряясь в плотном ворсе ковра.
- Эй, юноша! – Рокэ чуть повысил голос, и Дик, словно пришел в себя. Он потянулся за вторым кубком, и вот уже взялся за него и поднял вторую руку, чтобы налить, как бутыль выскользнула из пальцев. Словно кровь на красном ковре потекло вино, сливаясь с ним.
Оруженосец стоял и смотрел огромными глазами на капли вина на своих пальцах, заворожено провожая их взглядом.
-Юноша. – Привлек к себе внимание Маршал, и Ричард испуганно на него посмотрел. – Скажите, зачем вам так срочно понадобилось умирать?
- Потому… - Дик нахмурил светлые брови, словно пытаясь вспомнить, что же являлось причиной, – Потому что… - Кубок снова подставлял свои гравированные бока под руку, помогая сосредоточится. – Потому что мне, человеку Чести, это не пристало…
- Чего же вы такое делаете, или хотите делать, что невозможно для такого любящего традиции молодого юноши, как вы? – В голосе Вороны был яд. Самый настоящий. Красными капельками собирающийся где-то в подсознании, и каждым своим «кап» разбивающий существующую реальность.
- Эм… Я… - Дикон опустил взгляд, стараясь не смотреть туда, где мир может двигаться так же, как шатается его сознание, и вспомнил о том, что держит в руках кубок. Взгляд словно провалился куда-то за кубок. Провалился, и там и остался, зацепившись острыми краями за кровь, разлитую в кубке.
- Ну, говорите же, юноша… – Усмешка, которая скользнула по губам Ворона, словно последний закатный луч солнца, отразилась в сознании как в вине, и заставила вспомнить, чего же ещё не хватает оруженосцу. Бесстрашия. Но ведь можно добыть его в вине, ведь так?
Вино легко скользнуло по горлу, обжигая, как казалось, до самого сердца, и оставаясь летним жаром где-то внутри. Опустевший кубок как-то разом выпал из ослабевших пальцев, и покатился по испачканному вином полу. По ковру, на котором не было видно ни крови, ни вина. Красное властвовало.
Мир дрогнул. Дикон тоже вздрогнул, и взглянув в синь глаз своего Маршала, выпалил, сформулировав, наконец, предложение:
- Рыцарю Чести не пристало хотеть врага!
- И ваш враг… - Усмехнулся Рокэ.
- Вы! – С вызовом бросил пьяный Ричард.
- Скажите, юноша… - Начал Алва, и Дик насторожился – каждый раз, когда речь заходила в подобном тоне ничего хорошего дальше не следовало. И Окделл, конечно же, боялся этих нот в голосе, поэтому предпочел не дослушивать.
- Да! Да я хочу вас! Почему? Почему вы не можете даровать мне смерть? Или вам лень делать это для тех, кто сам этого хочет? Да! Я хочу вас, и даже не знаю почему… - Распалялся оруженосец, и, не заметив, как подуставший от этого крика Алва, встал и подошел к нему вплотную. Едва он вздохнул, чтоб продолжить, глядя прямо в аквамариновые глаза, как маршал впился в его губы поцелуем.
Шум прекратился, и серые глаза закрылись в наслаждении, позволяя сознанию окончательно раствориться в вине, в руках, прижимающих плотно и тесно, в жаре губ и дыхания. Язык скользил то по нижней губе, то по верхней, пробираясь вовнутрь, и Дикон понял, что пропал. Больше нет его, Ричарда Окделла, мстящего за своего отца. Есть лишь оруженосец Дик, который готов верить тому, кто привык играть с человеческими судьбами и душами так, как будет угодно. Дик, готовый служить своему эру.
Мечты сбываются – в это хотелось верить юноше, отдавая себя всего тому, кого он хотел, в чьем присутствии всегда заикался, и не мог сделать ничего правильно. Он не умел держать чувства при себе, поэтому жарко стонал, когда его повалили на кресло; он предоставил свое тело одному рациональному Маршалу. Он вскрикивал, когда длинные пальцы его эра проникали вовнутрь, и когда после, Алва входил в него. Он захлебывался стонами счастья и восторга, чувствуя, как в нем движется плоть Рокэ, ловя его губы своими, наслаждаясь прикосновениями длинных волос к своему животу и плечам.
Внутри растекался яд, который говорил сквозь тяжелое дыхание о том, что сказки кончаются, но Ричард не хотел верить. Нет. Только не тогда, когда он видит, как кровь из прокушенной Рокэ губы падает на тяжелые, красные простыни. Только не тогда, когда он поднимает бедра выше, чтобы встретить каждый толчок еще глубже. Только не тогда, когда он притягивает к себе своего эра. И даже не тогда, когда он кончает с сиплым вздохом, сжимаясь так, что Алва кончает следом.
Яд не подчиняет разум Ричарда даже тогда, когда он снова слышит насмешливый голос своего эра, задающего вопрос; но ответить Дикон уже не может, потому что спит:
- Скажите мне, юноша, так, когда вы в последний раз ели?



P.S. от автора: Пряня. Когда все было поправлено в соответствии с замечаниями было неизвестно чего автор хочет больше – убить тебя или восхвалять. И если за рабочий год автор тебя не убьет, то обещаю – он тебе памятник сотворит… Нерукатворный))))

@темы: Слеш, мои творения, отблески этерны, mini, Romance, Фанфикшн, R

---

Пожалуйста, Агни!

Название: Пожалуйста, Агни!
Автор: Азраил
Бета:
Фандом: Темный дворецкий
Пайринг: Агни/Сома
Жанр: романтика.
Рейтинг: R (авторский)
Дисклаймер: а как зовут того чепчика, который это придумал, а?
Предупреждение: м… слеш?
От автора: Написано по заявке Элинор Реддл. Да.

POV Сома
Он выводит меня из себя! Ррррр….. Не могу больше сдерживаться. Ну вот просто – не-мо-гу! Сколько можно?! Он что, каменный что ли? Или нефритовый? Блин, как же меня это достало. Все, не могу так больше! Я уже и так и этак, но…не судьба.
Ну вот чего он заладил:
- Вы Бог, мой господин! Я не могу вас коснуться.
Да мне плевать, что он называет меня Богом, мне нужно только одно – чтобы он был со мной и чтобы помогал уладить вечную проблему в штанах, когда я вижу его обнаженного. Ну неужели он каменный? Неужели сам не хочешь сделать это со мной, даже в ванной, когда моет меня, и только по моей просьбой помогает мне с эрекцией?
Кажется, так больше продолжаться не может. Я просто этого не вынесу! Я на совещаниях думаю только о том, что он стоит за моей спиной, как всегда, одетый, но так и хочется наплевать на все, развернуться, и начать его раздевать медленно и со вкусом. Наверное, сегодня я не сдержусь…
Мальчишка слуга подбегает ко мне – значит сейчас пора переодеваться ко встрече с послом. И он будет меня переодевать! Ну все, Анги, я знаю как нужно сделать, чтобы ты не устоял передо мной, ведь все таки Сиэль дал мне пару важных советов.
Что ж, устроим маленький стриптиз с показательным выступлением – все таки время в запасе у меня есть, а он не позволит мне опоздать ни при каких обстоятельствах.
POV Агни
Сейчас его приведут ко мне переодеваться – я знаю это. Он – мой Бог. Поэтому я терплю. Хочу, но терплю изо всех сил. Я желаю его, не потому что он меня спас, а за его веселый взгляд, добрую душу, за то, что он такой, какой он есть.
За то, что он каждый раз капризничает в ванной, и всегда краснеет, прося меня помочь ему – я знаю, что к нему нельзя прикасаться пока он сам меня не попросит - так сказал Себастьян, а уж ему я не могу не доверять. Но господину я все равно доверяю больше. Я люблю своего Бога. Люблю больше чем кого-либо, и ради него с легкостью пойду на любые жертвы.
Если надо пожертвовать своим телом – я делаю это с легкостью, потому что я люблю его, и он для меня это и есть высшая форма добра.
- Анги… - Его голос раздается сзади. Он запыхался. Бежал? Надо было его встретить!
Видимо последняя мысль отразилась на моем лице, и мой принц отрицательно покачал головой, горя:
-Нет, все нормально. – Через мгновенье его лицо озарила улыбка, подобная солнцу. Кажется, я безнадежен в любви к своему Богу. – Агни, поможешь мне?
Я удивленно похлопал глазами:
- В чем?
POV Сома
- В чем? – Он так смешно удивляется, что так и хочется его прижать к себе и сказать: «Мой»!
- Не в чем, а с чем. – Нравоучительно говорю я, подхожу к нему поближе, и кладу руку на свой пах, одновременно подняв голову, шепчу:
- Агни..пожалуйста..
Он чувствует мою эрекцию под пальцами, и помогает мне избавиться от штанов, становясь на колени, а мне не остается ничего кроме как доверчиво приобнять его, и избавиться от рубашки – все равно мне переодеваться, так что вещью больше, вещью меньше..
Он все ещё недоверчиво смотри на меня, а я смотрю на него так, словно это не он на коленях а я – терпеть невозможно.
- Пожалуйста, Анги…- Кажется голос срывается на хрип. Немного стыдно, но я потерплю – это ведь все-таки Агни. Мой Агни, который кивает, и помогая себе рукой берет в рот головку члена. Я и сам не понимаю как, но ноги подкашиваются, стоит ему сделать несколько плавных движений вверх-вниз по моей плоти.
Он подхватывает меня, и я снова, едва не хныча, прошу, раздвигая ноги пошире:
- Пожалуйста, Агни…
POV Агни
- Пожалуйста, Агни… - Это бешено стучит в моей голове, и кажется, ко мне вот-вот придет мое безумие, потому что передо мной открывается шикарный вид: у него раздвинуты приглащающе ноги, член с капелькой смегмы вздымается волной над животом, и покрасневшее лицо выдает сильное возбуждение моего принца.
Нужно только держаться. Только держаться. Не сметь сорваться и взять все, не смотря на то что так хочется. Я осторожно беру его член в рот снова, и наслаждаюсь его привкусом, потому что он принадлежит моему Богу. Пальцами я оглаживаю ствол, но стоит только прикоснуться к мошонке, как он поднимает бедра, и пальцы соскальзывают прямо к колечку ануса.
Я поднимаю на него взгляд, и читаю по губам, как он шепчет:
- Агни, пожалуйста….
Это заставляет меня оторваться от неоконченного дела, и облизнув пальцы начать массировать проход, наслаждаясь его ответными стонами, а после, весьма осторожно, готовый отдернуть пальцы по первому же требованию медленно вести их вовнутрь моего принца, но тот только с наслаждением шепчет:
- Пожалуйста, Агни..
POV Сома
- Пожалуйста, Агни.. – Я готов насаживаться на его пальцы, потому что такое проникновение для меня не впервые. Ночами я мечтал об этом.. и не только мечтал, но и позволял себе зайти немного дальше безобидных грез.
У меня кажется совсем сорвало крышу, потому что я толкаюсь бедрами вперед, готовый сделать все, только бы он вошел в меня.
- Пожалуйста-пожалйста-пожалуйста!! – Хнычу я на одной ноте, и его не хватает на большее сопротивление. Штаны падают в ногах, и я радостно целиком открываюсь навстречу ему.
Первое жжение заставляет недовольно выдохнуть, и он уже собирается выйти из меня, но я не даю зная – дальше будет легче. Ведь с пальцами когда то тоже так же было…
Жжение угасает, словно его и не было, и кажется я нетерпеливо начинаю поддаваться вперед и елозить под ним… А может быт и нет, ведь мир плывет, сокращаясь в одной точке – там, где он касается меня. Толчок за толчком. Вошел-вышел… Кажется нет ничего прекраснее этого движения.
Он кончает во внутрь, потому что я не даю ему отстраниться, желая почувствовать себя частью его. Счатье когда я слышу его тихий шепот у самого уха:
- Сома… - ведь это больше чем признание в любви, верно?
POV Агни.
Мы сделали это.. Так необычно обладать им в таком смысле. Но мне понравилось. Я слышал, как его голос повторял «пожалуйста, Агни» и, кажется, это окончательно лишило меня сдержанности во время секса. Поэтому я назвал его по имени. Я счастлив.
Хочется спать, но мне ещё надо переодеть моего принца… И как же так получилось, что мы переспали за полчаса до приезда посла?
Я слышу сзади меня тихий шепот и оборачиваюсь видя хитрые прищуренные глаза своего Бога:
- Пожалуйста, Агни… - Я вздрагиваю и краснею. Слишком свежи в памяти события. – Помоги мне встать…

@темы: Темный Дворецкий, Слеш, мои творения, неотбечено, ИЩУ БЕТУ, mini, Romance, Фанфикшн, POV, R

---

В ладонях

Название: В ладонях
Автор: Азраил
Бета:
Фандом: Темный дворецкий
Пайринг: Агни/Сома
Жанр: романтика.
Рейтинг: PG-13
Дисклаймер: а как зовут того чепчика, который это придумал, а?
Предупреждение: м… слеш?
От автора: Написано по заявке Ами-чан, навеяно моментом. Как и просила – одна романтика и на капли порно.

Один. Кажется, все вымерли в этом мире. Хотя нет, не так, тот кто умер это я, поэтому никому нет до меня дела. Никто не видит меня, никто не слышит обо мне. Даже вспоминают обо мне крайне редко, как об умершем.
Я живу в стране, которую благословила сама богиня Кали. Я стану однажды её правителем, человеком, который поведет народ за собой. Который станет во главе всего и будет принимать решения, а после нести за каждое из них ответственность. Но как же мне сейчас стать живым? Прямо сейчас..я так не хочу, чтобы меня забыли за те короткие промежутки времени, которые обо мне вспоминает прислуга.
В нашей стране всегда жарко, но ночи бывают настолько холодными, что без теплого одеяла никак. Я не открывая глаз пытаюсь его нашарить, водя рукой по простыне, но не могу.. Нет тепла. Да и откуда тепло, ведь я мертвый. Так холодно. Так страшно. Хотя я не ведаю страха, пока мои глаза открыты, но как только веки смыкаются я сразу же чувствую себя беспомощным. В комнате темно, поэтому и открывать глаза смысла нет .
Мне кажется, что меня трясет какое-то чудовище, и я сжимаюсь плотнее в комок, стараясь защитить самое ценное внутри, прижав ноги к груди так, чтобы она осталась полностью защищенной.Как же все-таки страшно. Мир сжимается до размеров моего тела, сокращается и пульсирует в такт сердца в моей груди…
Раньше, всегда пока я засыпал Агни сидел рядом и держал за руку, изредка у нас было что-то большее, но и эта маленькая поддержка помогала мне справиться со своими страхами. Он следил за свечой, которая горела в подсвечнике, и плакала парафиновыми слезами, а я, цепляясь за его руку, старался уснуть. Удавалось мне это лишь тогда, пока горела свеча, а он был рядом. Только тогда я чувствовал покой. Уверенность.
Но сегодня его не было. И сон никак не приходил на место страхов.
Тихо скрипнула дверь, на половицам кто-то прошуршал, и я ощутил знакомый запах карри и приправ. Теплая рука взяла мою, и заключила в мягкий плен двух ладоней. Тепло..
- Агни! – Я возмущаюсь шепотом.
- Но мой принц… - Беловолосый слуга немедленно запротестовал, не давая мне вырвать руку из его ладоней. – Вы ведь не выспитесь, мой принц.
-Я же сказал, что я должен научиться засыпать без тебя! – Рассерженным шепотом отвечаю я. Пожалуйста, Анги, пожалуйста не уходи… - Оставь меня! Как же мне спать, если тебя не будет рядом?!
- Но у вас завтра прием, и переговоры… - Он все так же нежно уговаривает меня, и мои руки согреваются от его не тепла – жара. Кажется, он весь пышет, и если бы я не знал, что для него это привычное состояние немедленно бы обеспокоился – а не простудился ли он. – Вам же просто необходимо выспаться, принц…
Я чувствую его обветренные, шершавые губы на моей ладони. Гордость все ещё не дает мне признать собственный проигрыш, хотя умом я его понимаю. Но не могу принять, и снова пытаюсь оттолкнуть.
- Эту зависимость нужно лечить, понимаешь? А вдруг тебя не будет рядом, и что тогда? Я вообще спать перестану? – Стараюсь привести как можно более уверенным тоном все необходимые аргументы.
- Ну что вы, я вас никогда не брошу.. – Его тон серьезен, но улыбку я чувствую кожей на руках. – Вы ведь мой Бог…
Не уходи.. не смей оставлять меня одного… потому что..
- Приказываю, уходи. – Голос тверд и ни намека о дрожи. Проклятая гордость мне снова диктует правила, оставляя меня наедине с моими страхами. Он подчиняется, выпустив мою руку из плена своих, и сразу же как то становиться пусто, одиноко… Я вижу его фигуру во тьме, хотя вроде бы нет не лучика света – им не пробиться сквозь тяжелую занавесь на окне.
Я слышу, что половица снова скрипнула, и охнула дверь, закрываясь, и самолюбие выпускает мою душу из своих тесных, колючих лап, позволяя произнести одними губами:
- Я боюсь…
Наверное, у него абсолютный слух, но он оказывается близко, и уже не глядя ни на какие предрассудки обнимает меня, шепча:
- Принц Сома… Сома.. Я рядом.. не бойся… - И моя гордость молчит, потому что он самый сильный человек в нашей стране. Настолько сильный, что заставляет её подчиняться и молчать каждый раз, когда он панибратски меня называет и тесно прижимает к себе в таких порывах нежности.
Мне больше не страшно, хотя меня и трясет. Я почти что сплю, вдыхая привычный, родной запах, который помогает мне лучше всякого снотворного. Краем сознания я замечаю, что он укрывает меня теплым пледом, в то время как я сжимаю его ладонь, не желая, чтобы он уходил.
Мне уже сниться то, что у него появилось время и мы можем немного отдохнуть друг с другом, и я ощущаю кожей, как он ложиться рядом по ту и эту сторону сна и шепчет мне:
- Не бойся.

@темы: Темный Дворецкий, наброски, Слеш, мои творения, mini, Romance, Фанфикшн, POV, PG-13

---

Подарочек

Название: Подарочек
Автор: Азраил и Мелифара
Бета:
Фандом: Реборн
Пайринг: Кикие/Тсуна
Жанр: ПВП
Рейтинг: NC-17 (авторский)
Дисклаймер: а как зовут того чепчика, который это придумал, а?
Предупреждение: слеш, щупальца, жестокость, что там ещё то было…
От автора: брааатик…. А может повторим?

Кикие ходил по Базе, постоянно занятой поручениями Бьякурана, особенно в такой поздний вечер как этот, как один из сотрудников штаба остановил его и отрапортавал:
- Вам был прислан «подарок»! Необычайной важности!
- Да, да. – Зеленоволосый капитан вздохнул и пошел в комнату, в которой его дожидался очередной подарочек. Обычно ничего хорошего ему не присылали - конечно, он же был есть и будет бесчувственной сволочью. Но он подозревал что это за подарочек.
Стоило ему развязать большой холщовый мешок, как на его лице расцвела улыбка.
- Ого! Кого это мне в подарок прислали. – Он посмотрел на лежащего в мешке паренька, легкого телосложения, на голове у которого был такой же мешок, а руки и ноги надежно связаны. Заинтересованный Кикие развязал мешок на голове и весьма наигранно удивился:
- Ну надо же! – Он осмотрел мальчишку, который все ещё был без сознания – видимо его неплохо приложили головой, когда пытались упихнуть в мешок,- Следует доложить Бьякуран-саму. Хотя… - он сдернул с его кольцо Вонголы. И подал его крутящейся рудом Блюбелл – Отнеси Бьякуран-саму.
- А как же… - Начала русалка, но Кикие резко одернул её.
- Живее!
Блюбелл надулась, но покорно пошла исполнять поручение – с Кикие лучше было не спорить. Он же, дождавшись пока не скроется, поднял на руки мальчишку, и отнес к себе в спальню. Осторожно разрезал веревки, чтобы не «поцарапать» попавший к нему в руки подарок, и слыша стоны Тсунаеши, который вот-вот должен был очнуться. Тсуна приоткрыл глаза, и обнаружил чот его кто-то привязал лозами за руки к спинке кровати.
-М…. где я?
Расположившийся неподалеку от него в кресле капитан ответил, любуясь стройным телом, которое лежало прямо перед ним на чисто белых простынях:
- На базе Мильфиорэ на Сицилии. – Кикие ответил бархатным голосом, и добавил, пристально разглядывая: - Так вот ты какой, Савада Тсунаёши.
Будущий Десятый сообразил, что ему не приснилось то, что на него напали, и ударили головой о стену, и он правда находится на базе Бьякурана, совсем близко к нему. Его глаза широко распахнулись, и Кикие увидел что их цвет необычный – медово-золотистый, а не обычный карий.
- а? А?! как я... что я... – Поток вопросов прервался, стоило ему встретиться глазами с зеленоволосым Венком.
- Советую не шуметь это бесит Закуру. – Кикие усмехнулся. - А пока мы ждём Бьякуран-сама мы с тобой немного поиграем…. – Венок облака усмехнулся.
Едва взглянув на эту улыбку, Тсуна испугался, и прикусил губу. Разумеется мельфиорец заметил это движение и добавил голосом не предвещающим ничего хорошего:
- Правильно Тсунаёши-кун…
- Пожалуйста… - Почти прошептал Савада. – Пожалуйста... не надо….
Капитан насмешливо протянул:
- Ого, какими мы умеем быть? – Тсуна попытался съежиться под этим взглядом, а Кикие закинул ногу на ногу и спросил: - А что не надо?
- Не надо со мной играть… - Умоляюще посмотрел будущий Десятый на Венка Мельфиоре, и добавил жалобно: - Пожалуйста..
- Ну что ты я даже не начал. – Словно успокаивающе проговорил уютно расположившийся в кресле Кикие. - Обещаю, тебе понравится.
Из-под кровати показались толстые лозы и начали над ним извиваться, проникая под футболку, щекоча грудь, и в штанины, извиваясь, ползя дразняще вверх к паху. В глазах Тсуны появился настоящий страх, но он ничего не мог поделать со своим телом, и тихо простонал:
- Умоляю..
Конечно же Венок предпочел не услышать эту мольбу, и лишь продолжил свою сладкую пытку. Он заставил несколько лоз настойчиво проникнуть в трусы, сжимая и лаская член и яица мальчишки. Тот извивался на кровати, насколько позволяли сковывающие движения лозы, и дарил неописуемое наслаждение своим видом наблюдателю. Всего вокруг его маленького тельца сразу стало слишком много – страха, желания, ощущений, и это заставило его закричать в избытке чувств.
- Тише, - Неодобрительно покачал головой Кикие - Ты же не хочешь чтобы нам помешали.
Одно движение со стороны Венка Облака, и он заткнул рот Тсунаеши одной из лоз, а второй стал дразнить соски и чувствительно проходится между ягодиц. Сам Тсуна едва сдержался, чтобы не свести ноги вместе, но не сдержал внутреннего ужаса, скопившегося где-то внутри, и начал биться в захвате лоз, вместо того чтобы защитить отверстие, давая к нему наилучший доступ.
Почувствовав эту слабость, капитан не мог ею не воспользоваться, и он разорвал одежду Тсуны и шумно в наслаждении выдохнул, любуясь мальчишкой, и оплел лозами бёдра и разводя в стороны, давая себе больший обзор и усиливая ласки на члене и ненавязчиво надавливая на колечко ануса. Почувствовав это легкое проникновение будущий Десятый закричал изо всех сил, но звук не проникал из-за плотно прижатой ко рту лозы, и Тсуна в ужасе стал отбываться, выбиваясь из сил.
Силы кончались, и нужен был передых, чтобы хотя бы нормально вдохнуть, но в этот момент Кикие подловил его расслабленным, и, сделав лозу тоньше, вошел в него. У Тсуны не осталось сил даже на крик, но он все равно постарался вытолкнуть лозу, и посмотрел огромными, увлажнившимися глазами на своего мучителя.
Тот в ответ вынул лозу изо рта, давая вдохнуть пленнику, но начал расширять лозу внутри, растягивая эластичные ткани, и в это же время разводя ноги лозами ещё шире, давая себе больший обзор, и находя наилучший вид для всего происходящего. Тсунаеши не выдержав выгнулся в спине всеми силами стараясь слезть с лозы, чувствуя что член у него поднимается и ему просто жизненно необходимо прикоснуться им к чему-нибудь, потереться, и кончить.
Лоза внутри то расширялась, то сужалась, подчиняясь повелениям Кикие, который эротично облизнулся, глада на происходящее перед нем действо, и стал скользить вовнутрь Тсунаеши лозой глубоко и резко, словно желая достать до самого дальнего уголка. Савада принимал каждый толчок, в уголках глаз скопились слезы, которые осыпались бриллиантами каждый раз, когда он взмахивал головой, и кричал в быстро заполнившую его рот лозу, которая подчинилась желанию хозяина сохранить происходящее в тайне.
Стоны становились все громче, и чтобы насладиться ими сполна Кикие все же убрал лозу изо рта Савады, и усилил проникновения, поражая простату.
- Ааааа!! – Тсуна взвопил и стал тихо-тихо умолять едва ли не поскуливая на одной ноте - пожалуйста...пожалуйстаа....
- Что пожалуйста? – Поинтересовался Кикие, достав внушительный член и начав его поглаживать сидя в расслабленной позе и улыбаясь
Тсуна же повторял как заведенный:
- Пожалуйста..ну пожалуйста. Умоляяяю….. – Стонал он едва не плача от желания. Эти нотки в голосе заставили Кикие судорожно выдохнуть. Он встал, начал раздеваться, а после растворил лозы и навис сверху, шепча в губы:
- Что ты просишь Савада Тсунаёши?
Тот обниял за плечи, склонившегося к нему капитана и прошептал на ухо
- Пожалуйста.. пожалуйстааа... дай мне кончить... умоляю...- Он повторял снова и снова, потираясь о пах Венка, своим.
Услышав эту жалобную мольбу Кикие только улыбнулся в губы пленному Вонголе, и лизнул их целуя;
- Я сделаю то, что ты так хочешь. – И поднявши бедра Тсунаёши легко вошёл сразу до конца.
Тсуна застонал и открыл рот, впуская язык, и начал покачиваться в такт движениям. Кикие не стал сдерживаться, и поцеловал страстно, переключая все свое внимание на открытую и беззащитную шею, оставляя на неё красные пятна укусов-засосов. Получаемого от Савады ему было мало, и от закинул одну ножку на плечо, и вошел резче.
Тсуна вскрикнул, и впился пальцами в плечи, словно стараясь показать, что ему этого много.
- Аа…А!! – Задыхался будущий глава Вонголы в руках Облака, но тот вместо того чтобы сбавить темп и глубину проникновения стал двигаться быстрее, наслаждаясь упругой попкой, полностью открытой под ним, приговаривая:
- Да мальчик, кричи, стони, громче…
Послушавшись приказания, Тсуна снова сладко простонал в ухо, насаживаясь на член, который задевал простату где-то там, внутри. Но вскоре капитану Венков стало мало этого, и он прошептал:
- Как тебе это нравиться…- Он отвязал руки лежащего под ним мальчишки, а потом дёрнул вверх, переворачиваясь и оказываясь лежащим на спине а Тсуна верхом на бёдрах. Он сжал член Савады и проговорил: - Давай мальчик, покажи как ты хочешь!
Чувствуя наслаждение ситуацие Тсуна бездумно начал насаживаться сверху со всей силы и безвольно шептать:
- Да, господи, да.. м...м! сладко.. да...- Он уперся ладошками в широкие плечи наслаждающегося его движениями зеленоволосого Кикие, и опустился резче, чем раньше.
Сладкая боль прошлась внутри смешанная с наслаждением, и Савада вскрикнул. Он повторил это движение, чувствуя одобрение со стороны капитана, который простонал под ним, и надавливая одной рукой на его талию, начал вскидывать бедра входя сильнее, а второй ласкать в такт этим движениям его член.
Тсуна прижался к губам, лежащего под ним мужчины, целуя легко и невинно, но глубоко и чувственно простонал чувствуя скорое наступление оргазма. Кикие страстно ответил на нежный поцелуй, вовлекая мальчишку в игру языков, и изучение рта друг друга, и довел его до оргазма в пару толчков, и вскоре кончил сам.
Савада упал сверху обессиленный и уставший, но весьма и весьма счастливый, и прижался, стараясь сохранить остатки тепла. Его сил хватило только на то, чтобы выдавить:
- Спа…сибо..
Капитан обнял его, целуя в макушку и не спеша выходить из него сказал:
- Рад что тебе понравилось. – И добавил с улыбкой - Ты ещё надолго у нас задержишься так что повторим..
Эта фраза задела чувства Тсуны, и он почувствовал, что у него словно открылось второе дыхание – силы снова прибыли. Он обхватил ногами за талию расслабленного капитана, и страстно поцеловал, чувствуя, что возбуждение накатывает новой волной, отыгрываясь за полгода воздержания.
Кикие рассмеялся, чувствуя, что член Тсуны снова встает:
- Какой голодный. Тогда поработай язычком.
Савада послушно провел языком по шее, обхватил губами соски потираясь пахом о зеленоволосого капитана, но тот надавил на плечи, вынуждая спуститься ниже, и дать ему то, чего он хочет. Мальчишка спустился ниже, выводя узоры на животе, то дуя холодным воздухом на мокрые разводы, то горячо дыша, лаская в это время рукой его член. Кикие блаженно застонал откидывая голову и закрывая глаза. Заметив это, Тсуна усмехнулся, и легко провел зубами по члену, а после "загладил вину" языком и губами.
Капитану было мало этого, и он зарылся пальцами в его волосы, вынуждая взять в рот. Тсуна покорно пустил плоть в рот, обхватывая её языком и губами во рту делая ощущения полнее, и в это же время вводя в себя два пальца. Шевеление внизу привлекло внимание Кикие и он поинтересовался язвительно:
- Какая же ты шалава Вонгола. Кто тебя трахал?
Тот не стал отвечать, решив, что разговариваться с набитым ртом не вежливо, и лишь простонал, прикрыв глаза и не выпуская плоть изо рта. Капитан не любил, когда его вопросы игнорировали, причем так грубо, поэтому он решил слегка отомстить непослушному пленнику, двинув бедрами, и заставив мальчишку принять его член глубже в рот. Тот испуганно распахнул глаза, и отстранился, закашливаясь и вынимая из себя пальцы.
- Ого… - Издевательски протяну Венок. – Прости.
Внутри Тсуны словно переключился счетчик с одного на другой, и он спокойно посмотрел на своего мучителя и насильника, и легко улыбнулся, поднявшись.
- Боюсь, что нет…
Кикие заинтересовался, и посмотрел с любопытством на мальчишку. Ему было интересно, что же тот теперь намерен делать. Тот аккуратно наступил на открытый пах капитана Венков, и улыбнувшись прошептал:
- Кажется, я уже не хочу, милый... – Его распирал безумный смех, хотелось чужой крови, боли, но он почему то не мог доставить настоящую боль тому, кто принес ему такое наслаждение всего несколько минут назад.
Кикие лишь хмыкнул, не почувствовав даже малейшей боли.
- А кто тебя спросит? – Он резко вздёрнул Тсуну вверх лозами, связывая и долбанув об стену и кинул лицом на пол, удерживая бёдра поднятыми.
Савада не чувствовал страха, он все так же смеялся, и ему было полевать на то, что он абсолютно беззащитен и открыт перед своим врагом. Он чувствовал, как безумие расползается по его сознанию, и он сам не может уже контролировать своё тело, и все так же безумно смеется.
Кикие встал сзади, и резко вошел, сразу же беря бешенный темп, втрахивая мальчишку в стену. Тот весело кричал, вместо стонов и смеха, будя всех вокруг:
- Да!! Да!! Давай!! Давай! Ну же!!!
Кикие ухватился зубами за загривок Тсунаеши и стал вбиваться все жестче, сжимая до боли член сунны. От этой боли тот и очнулся из этого минутного помешательства, и заскулил от боли:
- Хватит….хватит.. не надо..
Но капитану Венков не было никакого дела до скулящего под ним мальца, и он совсем не собирался сдерживаться, продолжая размашисто ебать того.
- Хватит! Пожалуйста.. – Тсуна тихо выл на одной ноте, откидываясь назад, и стараясь обхватить его за плечи и прижать к себе Кикие. Боль стала отступать, и Тсуна, ухватившись за плечи вбивающегося в него капитана, почувствовал, что это перестало быть обжигающей болью, а раскатилось по телу столь же обжигающим удовольствием.
Заленоволосый капитан чувствовал, что скоро достигнет разрядки, и ещё больше подталкивать его к оргазму стали стоны уже счастья и удовольствия Тсуны, котороый выдохнул, перед тем как кончить в ласкающий его член:
- Люблю тебя…
Этих двух слов хватило, чтобы Кикие оглушительно кончил следом, и придавил того сверху, шепча в ухо:
- Ого! Уже любишь. – В его голосе была все та же насмешка, но Саваде, кажется, не было дела до того, что над ним только что посмеялись, потому что после такого бурного секса он не понимал уже где он и с кем он.
У него осталось лишь одно желание и он выдыхал спертым от предыдущего секса голосом:
-Умо..ляю…. по..жалуйста…
Капитан хмыкнул, слушая эти мольбы:
- Что ещё?
Мальчишка тяжело дышал, стараясь сформулировать желание, а капитан дождался, когда его попросит тихо-тихо краснеющий Тсунаеши:
- Обними..меня…
Отказать ему у кикие решительно не было сил, и он убрал лозы, сдерживающие Тсуну, и придерживающие того во время секса, развернул его к себе лицом и взял на руки. До кровати было всего несколько шагов, но Тсуна уже не мог самостоятельно ходить – сил не было ни на что, Он всего лишь сжался в руках капитана, стараясь согреться.
Тот уложил его на кровать и лег рядом обнимая. Все чувства нахлынули на Тсуну – нежность, боль, унижение, удовольствие, и их обилие заставило его поскуливать, но прижиматься изо всех сил к тому, кто прижал его к себе, хотя он уже и не понимал кто рядом.
Посмотрев на этот сжавшийся и скулящий комочек Кикие нежно погладил его по волосам и спине, и тот неожиданно успокоился, прижавшись плотно-плотно в источнику тепла и нежности, и снова прошептал:
- Люблю тебя..
Зеленоволосый Венок вздохнул:
- И на кой мне Вонгола? Того и гляди Бьякуран-сама приревнует…
Тсуна нежно улыбнулся в грудь к прижимающему его капитану, словно отвечая на все вопросы, которые только могли бы возникнуть у капитана Венков Мельфиоре.
Этот умиротворенный вид заставил Кикие самого улыбнуться, и прижаться к себе теплый комочек и тихо признать:
- А ты очень даже неплох…
Тсуна заснул в его руках с улыбкой на губах и ощущением того, что он под самой надежной защитой в мире. Глядя на него, Кикие понял, что он не отдаст это небо своему.

@темы: РЕБОРН!, мои творения, неотбечено, mini, яой, Фанфикшн, NC-17, PWP, BDSM

---

Иллюзия

Название: Иллюзия
Автор: Азраил
Бета:
Фандом: Реборн
Пайринг: Мукуро/Фран
Жанр: ангст, размышления
Рейтинг: PG-13 (авторский)
Дисклаймер: а как зовут того чепчика, который это придумал, а?
Предупреждение: слеш? Ну и что! Странный стиль? Я написал это за полчаса!
От автора: написано по заявке Чиру-чиру за полчаса. Заявка: А можно мне Мукуро-Фран?? :3 Пж, ключ - мукуро учит франа не только иллюзиям.

- Лучше! Ну!! – Командирский голос Мукуро уже звенит в ушах, но я не перестаю заниматься тем, что делал до этого – филонить. Нет, я бы мог, конечно, делать это лучше, но скажите на милость, зачем мне напрягаться, если он все равно останется недоволен?
Как бы сильно я не старался, как бы я не выбивался из сил, как бы не пытался сделать так, как он того хочет – но нет. Нет. Он каждый раз недоволен – ему мало. Мало этого. Мало каждый раз. Мало было раньше, когда я, гордый и яркий изо всех сил делал что-то такое, что раньше мне было недоступно, поднимался на новую ступеньку. Мало было и после того, как после, став спокойным как сугроб, и научившись контролировать свои эмоции за которые мне попадало больше чем обычно, делал все то, что он от меня требовал.
- Давай! Ты же маленькая девочка! Ты можешь это сделать!!
Я снова тяжело дышу. Снова я филоню так, что у меня кончаются силы, и хочется упасть прямо сейчас, но в таком случае сенсей просто спустит с меня шкурку. В самом прямом смысле этого слова – ведь так уже было, и как я от него только не прятался за иллюзиями. Он меня поймал – ведь невозможно сбежать от Него. Хотя можно было от Мамона – я пробовал. Я снова тяжело дышу, и не важно, что сейчас я делаю вещь проще, чем когда-либо. Но все это не важно – даже сейчас это тренировка. Моя самая тяжелая тренировка – я учусь филонить.
- Ну! Сколько можно! Хватит надо мной издеваться! Это же самое простое задание!!! – Он почти кричит, но результат от этого лучше не становиться.
Конечно, а как же результат может стать лучше, если я всегда… всегда…. Да. Я всегда снизу, и мне не рассмотреть его лучше. Я могу быть повернутым лицом в подушку, но лишь потому что сам это позволяю – когда у меня не было желания, мы бились с сенсеем почти что насмерть. А сошлись на минете. Конечно мне не рассмотреть его лучше, потому что я обычно его чувствую. Чувствую внутри и снаружи – и он для меня Бог. Я знаю, что это не вечно и однажды он оставит меня, но до тех пор я так хочу наслаждаться каждой минутой проведенный с ним. Проведенной в его объятиях, где я могу чувствовать себя снова собой – мальчишкой, готовым изо всех сил бороться и сражаться. Чувствовать себя холериком, который не может устоять на одном месте, и лишь вне его объятий ощущать что мне нет дела до окружающих в нужной степени.
- Нет, ты просто издеваешься надо мной! – Учитель уже в ярости, но я почти что счастлив. Да. Ведь каждый раз, когда мне удается вывести его из себя, будет ночь бурного секса. Страстного, но нежного – как я люблю.
Он тыкает пальцем в очередной фантом и вопрошает:
- Ну неужели тебе так сложно воссоздать проекцию меня, а?! МЕНЯ!
Я улыбаюсь, глядя на полубога, который у меня получился, и радуюсь как ребенок. И не важно, что меня отчитывает моя собственная иллюзия, ведь оригинал стоит неподалеку, готовый подхватить меня, когда я начну падать без сил, ведь я держу фантом вот уже пять часов к ряду, и все без передышки, с неуемной фантазией что он и когда скажет.
А это значит, что меня сегодня наградит мой любимый. Сенсей.

@темы: РЕБОРН!, мои творения, неотбечено, mini, яой, Romance, Фанфикшн, POV, PG-13

---

мой первый фанфик

Название: Спор, или хитроумный Казекаге
Автор: Азраил
Бета: Amateratsu
Пейринг: Гаара/Наруто
Рейтинг: NC-17
Жанр: яой, POV
Предупреждение: ООС >_<
Дисклаймер: не мое, а жаль…
Размещение: только мне скажите?


- Сегодня великий день для вас,- вещал голос сенсея.- ибо вы сдаёте экзамен на чуунинов. На подготовку у вас есть час. Через час, вы сдаете или не сдаёте экзамен.
Экзамен в деревне скрытого Песка проходили иначе, чем в деревне Листа. В этом году было решено пригласить Хокаге для ответного визита, после посещения страны Листа Казекаге.
- Для вас приготовлена полоса препятствий, которую вы должны пройти с наименьшими затратами по времени и потерями. Для принятого экзамена вы должны предоставить 6 свитков разных элементов, которые спрятаны по всей полосе.- Продолжал разноситься голос по дворцу Казекаге.
«Правила экзамена довольно просты, но очень опасны. Здесь, к примеру, никто не показывает дорогу, не объясняет возможные препятствия. Ладно хоть старт показали…» такие невесёлые мысли плутали в блондинистой голове Шестого Хокаге, который приехал по приглашению старого друга.
- На прохождение у вас есть 2 дня со времени переступления через линию старта. У вас есть час на подготовку. Через час я жду вас у входа.- Беспристрастный голос принимающего экзамен затих.
На самом верху, два правителя разных деревень начали какой-то активный спор, но так тихо, что никто не знал о чём они.
- Как ты думаешь. Сколькие из 86 пройдут этот экзамен?- Тихо спросил красноволосый юноша блондина.
- Понятия не имею, Гаара. Тебе их лучше знать, однако я бы предположил, что это будет человек 15. А то и меньше.
- Неужели великий Хокаге сомневается?- Хитро спросил Гаара.- Наруто, неужто ты такого низкого мнения о моих воспитанниках?
Деланное удивление скользнуло по губам Казекаге и оставило после себя след улыбки.
- Нет, но припоминая наши экзамены и правила, то можно удивиться жёсткости, с которой вы отсеиваете прочих.
- Ты не согласен? Проходить должны лишь лучшие.- На этот раз абсолютно искренняя обида, быстро сменившаяся азартом.- Ведь так?
- Я не был в своё время лучшим, но прошёл.- Уверенность звучит в голосе Наруто.- Как и Шика не был сильнейшим, однако был принят на год раньше меня.
- Не сомневаюсь, что сдавай ты экзамен здесь, ты бы его провалил,- деланным тоном замечает Гаара, зная вспыльчивость Хокаге.
- Не правда,- тон блондина повышается,- не провалил бы.
- Ты хочешь пари?- «удивлённо» вопрошает Казекаге, думая про себя: «Получилось, купился!»
- Да, но после того, как трасса освободится.
- То есть через два дня, на тех же условиях, что и первокурсники?
- Да, если это не слишком слабо.- Усмешка на губах Наруто соблазнительно сияет.- Однако не охота искать свитки. Да и вряд ли их туда положат, а нам дадут отпуск в день…
- Тогда изменим условия: ты будешь проходить не один, а будешь соревноваться со мной, однако, использовать, что-либо против кунаев или сюрикенов запрещено!
- Договорились!- заулыбался Каге Листа.- А каков будет приз?
- Желание, устроит?- хитро смотрит владелец Шуукаку на будущего противника.
- А то. А себя заменим клонами…

Спустя два дня, как и было решено двумя великими Каге, их место заняли клоны, а сами они отправились на трассу прохождения. Одновременно, с двух входов мелькнули тени: красная и оранжевая. Они отправились покорять препятствия, оставив верных клонов на разрешение всевозможных проблем. Стоит ли говорить, что по сложности эта полоса ничем не отличалась от заданий, даваемых АНБУ новичкам. Но, как вы помните, глава деревни – лучший её шиноби, или сильнейшая коноичи. А это значило лишь то, что, проиграв, ты понизишь статус своей деревни, в глазах не только противоборствующей, но и тех, кто знал об этом. А для Наруто, поражение значит смерть в глазах Конохи. Но и Гаара проигрывать не собирался, но по иной причине. Ради такого приза, он был готов не только пройти трассу первым, нет, даже горы свернуть. Зная Наруто, то тот обязательно потребует что-либо для любимой Конохи, а не для себя. Потребует то, что и так может попросить, и Гаара ему не откажет.
Ибо как можно отказать любимому? Богу, который радушен ко всем? Единственному свету в жизни красноголового шиноби? Никак. И он не откажет. А вот Наруто может. И как с ним после этого говорить? Он прибьёт на месте, или чего хуже, запишет в список врагов и всё. Поэтому целью стало не только подбить возлюбленного на этот спор, но и не дать ему победить. Даже нечестным образом. Ведь нечестным считается абсолютное знание полосы препятствий в споре с тем, кто её впервые видит, даже если это не оговаривалось в условиях? Учитывая это обстоятельство, стоит ли упоминать то, что Казекаге пришёл первым?

Шаг в пределы помещения и мысль: «кажется, я пришёл первым…», но не успевает обрадоваться, как из тени выходит противник с ехидным вопросом:
- Неужели ты понадеялся на то, что сможешь обогнать меня, а Наруто? Ты проиграл.
- И что?- подавляя желание ощетиниться, как кошка при виде собаки, но понимая, что это ничего не изменит.- Какое желание?
- А ты обещаешь выполнить?- последняя деталь плана, который был продуман хитроумным Казекаге.
- Да, обещаю. Я ведь проиграл, а значит, никуда не деться,- покорность в голосе, и интерес, по поводу желания.
- Поцелуй меня,- абсолютная серьёзность в голосе Гаары, который точно знает, сто Наруто уже никуда не деться. Он скован обещанием, которые с таким усердием выполняет.- Только не по-детски, а «красиво».
- Ты серьёзно?- удивление, безграничное и необъятное.- Ты правда этого хочешь?
- Конечно. Я бы не стал просить того, чего не хочу.


Пару секунд чего-то обдумывая, но решаясь, я шагаю к спокойному парню, который стоит и ждёт. У него мягкие губы, интересный запах тела, и живительное тепло, которого мне не хватало. Губы поддаются движениям моих, однако, неожиданно перехватывают инициативу. Я ощущаю, как язык Гаары хозяйничает в моём рте, то щекотя нёбо, то проводя по нижней губе возбуждая и заводя меня. Я месяц грезил об этом, но никому не говорил. Самому себе было тяжело признаться, что Сакура всего лишь влюбленность и недопонимание, смешанное с сочувствием, а настоящей любовью стал он. Гаара. Властолюбивый демон, который уже не целует мои губы, а переместился на шею. Он затягивает мою кожу к себе, облизывая её внутри своего рта, отпуская и оставляя красноватую отметину. Стон слетает с моих губ, ведь я не могу его больше сдерживать. Но, кажется, это заводит Гаару ещё больше, ибо он стал быстрее смещаться вниз, к соскам, которые уже оглаживали его пальцы. Боги пресветлые, это великолепно…

Я чувствую: он дрожит всем телом. Неужели ему страшно? Он меня боится? Но он не отталкивает, значит, дрожи есть иная причина. Я поднимаю его чёрную футболку, облизываю кожу вокруг соска. Дрожь усиливается. Неужели…от желания?! Эта мысль настолько дикая, что не хочет укладываться в моей голове. Новый, усиленно-сдавленный стон из уст блондина заглушает её и остаётся лишь желание доставить любимому как можно больше удовольствия. Я опускаю поцелуи до области пупа, вокруг которого закручена печать. Вряд ли печать из чернил, мысль в голове, значит можно спокойно продолжить игру с телом Наруто. Языком я дотрагиваюсь до пупка, но руки уже стягивают с него штаны…

Наверно стоило сопротивляться, но зачем? Он делает всё. Чтобы доставить мне удовольствие. Надо будет отблагодарить его, иначе он будет меня ещё долго преследовать во снах, как совесть. Гаара опустился ниже, оглаживая внутреннюю часть бедра, он прошёлся языком по мне…

Он как солнце – везде золотистый, везде светлый. Одного взгляда на его возбудившийся член мне хватило, чтобы чуть не потерять над собой контроль. Нельзя. Нельзя брать его, особенно сейчас, когда он мне доверился. Но можно дать. Позволить себе получить удовольствие, доставляя его самому дорогому существу на свете. Существу, которое стонет так, что сдерживаться приходится всё сложнее. Я брожу вверх-вниз языком по нему, оглаживая руками яички. Наруто уже не просто стонет. Он кричит, изгибаясь, протянувшись к ласке, моля всем свом видом прекратить игру. И я прекращаю чуть ощутимые ласки, переходя к более простым – охватываю его губами. Обвожу верх языком и понимаю, что он не в силах сдерживаться. И он не сдерживает себя.

- Гаа…- тихий, испуганный шёпот.
- Всё будет так, как ты захочешь. Каково твоё желание?
- Я…ну…возьми меня!- расхрабрившись, просит покрасневший Наруто.
- Ты точно этого хочешь?- неуверенно спрашивает Гаара. И в качестве ответа получает робкий кивок золотистой головы.
- Тебе понравится…- обещает Казекаге и получает доверительный взгляд Наруто.- Идём.
- Куда?
- На полу холодно, а я часто люблю бывать здесь, поэтому к моей кровати,- ухватив за руку Хокаге, протаскивает его в небольшую, но уютную комнату.
И возобновляет прерванный недавно поцелуй, дабы у объекта его любви пока не включались мозги. Это порой может быть совсем некстати. Под напором Гаары, Наруто упал на кровать. Под его тяжестью кровать скрипнула, слегка прогнулась.
Уверенные руки главы Песка изучали тело молодого партнёра с удвоенным интересом, уделяя большое взимание отверстию мышц в виде звёздочки. Как назвать восхитительные ощущения от языка, который одновременно ласков и груб? Как объяснить странное влечение к тому, кот доставляет неописуемое наслаждение и боль вначале пальцами, потом языком? Как сдержать себя от насаживания на нежный и горячий язык, когда так хочется? Нельзя сказать, что можно изнасиловать языком, ибо ощущения при этом настолько восхитительные и порочные, что стоны, слетающие с губ, вовсе не просят остановиться, а просят продолжать. И возможно ли остановиться, если партнёр этого желает, но его тело говорит о другом? Наверное, нет. Стянув с прикроватной тумбочки крем для рук, (а вы как думали? Он же хитроумный!) Гаара смазал отверстие, и обильно смазал свой орган, чтобы Наруто не испытывал боли. Приподняв ноги блондина, Гаара положил их себе на плечи, и хотел войти, однако Наруто перехватил инициативу. Он взял в руки возбуждённый член Гаары и сам медленно ввёл его. Чуть-чуть. Гаара ждал, терпеливо, он не хотел боли или неприятных ощущений для Наруто, зная, что когда сам – то не больно. Ещё на чуть-чуть. И расхрабрившись, с лёгким стонов до конца. Ощущения счастья усилились, причем у обоих. Гаа начал медленное движение в теле Хокаге, который, изогнувшись волной, обхватил его за шею, притягивая ближе, и опуская ноги с плеч на бёдра красноголового. Без слов, Гаара почувствовал желание Наруто, и ускорил процесс добывания удовольствия. Выражение лица Казекаге сменилось на плотоядное, и с оглушительным хрустом два Каге кончили. Осознав, что они валяются в сломанной кровати, Гаара подумал подняться, но Нару так крепко его обнимал, что сделать этого просто не представлялось возможным. Впрочем, не особо и хотелось.
На Гаару посмотрели два счастливых, ясно-голубых глаза, которые ответили на все незаданные вопросы.
- Теперь я точно буду чаще с тобой видеться – молвило белоголовое чудо, и поднялось. – Но нам надо возвращаться, кто знает, чем занимались клоны, пока мы…
Милое покраснение смуглого обладателя лиса вернуло в действительность Гаару.
- Да, действительно надо.

А где-то, в рабочем кабинете Казекаге, пытались отдышаться двое, лёжа на сломанном столе. Разве они могли заниматься чем-нибудь другим, когда один из них настолько хитроумный, что совратил второго так просто. На спор.

@темы: наруто, мои творения, mini, яой, Romance, Фанфикшн, NC-17, PWP, POV

---

Название: Не вечная любовь
Автор: Азраил
Бета: Агацума Соби
Жанр: флафф
Состояние: закончен, продолжения не будет
Дисклаймер: наша – только память
От автора: Автор писал для Сян Мей во время краткого алкогольного опьянения, так что все претензии к алкоголю.

Не вечная любовь

Маленький мальчик, по имени Ирука сидел у порога дома, и, закрывая лицо руками, пытался скрыть слёзы. Он размазывает ненавистную жидкость по лицу, стараясь уговорить себя никогда больше не плакать. Тем более от насмешек. Тем более при свидетелях.
Но в уши его так и ударяют гадкие, мерзкие слова, заставляя покрыться душу липкой паутиной страха, отвращения к самому себе.
- Ты уродец!!! У тебя же даже друзей нет!! От тебя родители на войну сбежали!!!- казалось бы, какое дело этим успешным мальчикам с родителями, нормальной семьёй до бедного мальчика? Если бы никакого не было он был бы счастлив.
А так – размазанные, злые слёзы одного несчастного и одинокого парнишки.
Удивлённые серые глаза посмотрели на толпу, и та, вдруг единогласно, но беззвучно решила расступиться перед ним, а потом и вовсе исчезнуть. Губы скрытые маской чуть заметно задрожали, но мальчику было не до того.

Спустя много лет, мальчик вырос, и с дрожью вспомнил разговор, случившийся после. И вроде став сенсеем, вырастившим кучу детишек до уровня ниндзя он всё-равно не мог отделаться от этого воспоминания.

…
- Почему?!!- крик, интонаций загнанного зверя с мальчишеских уст.
- Они не правы. Все люди одинаковы, просто некоторые ставят себя выше других, не понимая того, что мы ничем не отличаемся…- утешает паренёк в маске ревевшего, и смертельно обиженного на мир и все его несправедливости.
- Одинаковы?- надежда во взгляде карих глаз, и в голосе их обладателя.
- Конечно.- уверенный кивок Какаши добавляет уверенности самому. А это значит можно задать главный вопрос:
- Значит и меня кто-нибудь сможет полюбить?
Теплая улыбка, и не менее тёплый ответ:
- Ага. Если хочешь, я буду тебя любить.
…

Глупо.
Он и сам понимал, как это глупо, надеяться, что тот мальчишка, а ныне гениальный Копирующий ниндзя Какаши-сенсей до сих пор его помнит. До сих пор его любит.
Просто глупо.

Кап. Кап.
Я искал, звал, ждал надежду.
Море
Я просил.
Только
Мне не быть здесь прежним -
Воли
Нет и сил.

Простые объяснения сенсея ученикам кажется могу достичь сердца любого их услышавшего.
- Почему-то, бывает так, что один человек, лишь встав на путь, срывается с него. Он говорит: «я не могу» и уходит. Другой же, считает себя сильнее трудностей, и проходит весь путь. Пусть шатаясь, пусть не идеально, но проходит. Такой человек не пасует перед трудностями.
Конечно Ирука говорил это не специально проползавшему мимо с очередной порно книженцией, и прячевшемуся от несносной Сакуры Какаши. Той видите ли найдите и подайте на блюдечке с розовой каёмочкой Саске. Причем без Наруто.
Конечно у Хатаке не было и малейшего повода принять это высказывания на свой счёт.
Зато у него была великолепная память, услужливо напомнившая ему обладателя этого голоса.

…

- Если хочешь, я буду тебя любить.- он говорил с тайной надеждой, что паренёк, к которому он питает нежные чувства ответит ему взаимностью. Хотя бы на словах, а потом у него ещё будет время его убедить.
- Хочу.- Сказал кареглазый и вытерев слёз поднялся.
…
Да…как показало время – у гениальности есть кучи своих недостатков. И катастрофическая нехватка времени на личную жизнь сказывалась.

Лето.
Не ищу я здесь с тобою встречи
И не жду.
Вечность
И быть может нам там будет легче –
Я люблю
С тобою встречи…

Но надо будет таки поинтересоваться, что же тот делает этим вечером.

P.S. Спустя месяц, эти двое проснулись в одной кровати.
Спустя год Какаши переехал к Ируке, но опаздывать от этого не перестал.

@темы: наруто, мои творения, mini, яой, Romance, Фанфикшн

---

Автор:азраил
Бета:Amataratsy
Пейринг:Гаара/Саске
Рейтинг:NC-21, или около того
Жанр:в этом не силён, сами разберётесь
Состояние: закончен, мини
Дисклеймер:действия с меня, персонажи с вас!
Предупреждение, примечание:те, кому нравиться Саске, НЕ ЧИТАЙТЕ, ибо там его насилуют.
От автора: по заказу моей богини, в её честь и посвещение

Месть.
Пустыня. От раскалённого солнца кажется, что песок из жёлтого стал красным. Шаг за шагом наваливается усталость. Хочется пить, и как никогда, цепляясь за жизнь я бреду по бескрайней пустыне. Тишина. Барханы под ногами перекатываются, заставляя идти медленнее. Тяжело. Мне хочется спастись, ведь я никогда не бывал в пустыне. Но сейчас, мне просто некуда бежать.
После смерти Наруто Коноха ополчилась. На меня спустили этих псов АНБУ. Они ищут меня, чтобы отдать на расчленение Сакуре, которая хочет сделать со мной столько неприятных вещей, что и маньяку не снились. Порыдав над могилкой она уговорила Пятую не только поймать меня, но и отдать ей на растерзание, дабы она могла сделать со мной всё, что вздумается её извращённой фантазии.
Я надеюсь, что отыщу хоть какое-нибудь пристанище, чтобы отсидеться и накопить чакру. В последнее время я был слишком расточителен, и у меня остались жалкие крохи на поддержание существования. Обидно, но это так. Значит, именно сейчас я наиболее уязвим. Да ещё эта чертова пустыня…
На горизонте вспыхивает ослепительное сияние, предзнаменующая появление нежданного гостя. После взгляда на этого гостя я понимаю, что он хозяин, а я – гость, причём незваный. Казекаге страны Песка странно смотрит на меня. Этого взгляда я у него никогда не видел. В нём есть живое чувство, причём ненависть, которая из плохо скрываемой, стала хорошо заметна, да ещё и приправилась презрением.
Да… Ситуация хуже некуда. Нападать на повелителя песка в пустыне: безумие. А если учитывать то, что нападать нечем, то вообще суицид! А зная Гаару, то уж лучше на растерзание Сакуре, ибо его взгляд выражает одно: «Попробуй убеги. Нет, ну ты попробуй. Я жду. Давай же.».
Я знаю, что он будет играть со мной так, как я играл с Наруто, в моей обители, когда тот был в коридоре, по концам которого стояли две змеи – мои подчиненные. Он понимал, что в ловушке и не убегал. Так же как и я сейчас в ловушке, и не убегаю. Просто не хватит сил.
- Итак, Саске.- голос Гаары полон презрения и …интереса? Интереса кошки, к загнанной в углу мышке.- Ты в той же ситуации, что пребывал мой любимый перед смертью. Как тебе это нравиться?
Никак. Постойте, любимый?! Как же… Наверное мои глаза расширяются, так как следующей фразой он просто решил убить меня:
- А ты думал, тебя зря что ли в деревне Песка чуть не закидали камнями? Ты не знал, что после гибели моего Лисёнка я чуть не разрушил подопечную мне деревню. Если бы не слова одной мудрой девушки, тебя бы не просто сейчас не было. А знаешь, что она мне сказала?
Он точно со мной играет, как с мышкой. Я не отвечаю, но он договаривает:
- В продолжении великой фразы: мужчины не плачут, мужчины мстят, пошла откровенная: и мстят как можно больнее делая загнанной в угол жертве. И я знаю, как тебе можно сделать как можно больнее.
Он подошёл вплотную ко мне, стянул с меня штаны, песок в это время сковал мои ноги и руки.
- Тебе будет больно. Очень. Обещаю.
Песок потянул меня вниз, заставив нагнуться. Рывком он начал входить в меня. Я почувствовал боль, неимоверную, ни с чем не сравнимую. Заорал от ослепительно-жгучей боли и попытался вырваться от неприятного ощущения, однако, мне этого не удалось. И услышал у самого уха довольное:
- Кричи, кричи сильнее и громче. И вырывайся сильнее. Помни, как Нару кричал под тобой и пытался убежать. А я ведь только начал.
С этими словами он продолжил проникновение ко мне вовнутрь. Я вновь пытался вырваться, но Песчаник держал крепко.
- Давай, вырывайся, тебе ведь больно?- со злобной ухмылкой спросил он. И тоном, словно хотел успокоить произнёс совсем неутешительные слова.- Сейчас станет ещё больнее.
Ещё один рывок, и новый крик боли, вырвавшийся сквозь плотно сжатые губы. Это хуже чем смерть, пытка тем, что должно приносить удовольствие. Безжалостная, беспощадная и …
- Бесчувственно, как ты думаешь, трахаться с тем, кто изнасиловал того, кто был тебе дороже жизни, а после, в приливе экстаза, убил его, а? Но могу тебя утешить, твоя пытка будет дольше, а боль мучительнее. Во много раз.
Последний рывок вовнутрь, оглушительный вопль. Я, не успев опомниться от боли, почувствовал резкие толчки внутри меня. И что-то горячее, стекающее по моим ногам. От того, что толчки не прекратились, я понял, что стекало. Это была моя кровь. Новый приступ боли, и новая порция криков. Я невольно начал услаждать его слух ором, несмотря на то, что запрещал себе делать насильнику приятное. Мне было больно. До ужаса. И я услышал ненавистный мне голос у самого уха:
- Знаешь, потому что ты меня не возбуждаешь, я решил, что твои муки будут казаться тебе бесконечными. И, как я тебе уже говорил, тебе будет больно. Очень больно.
Он вышел из меня, дождался, пока внутри меня всё успело сжаться, и новым рывком вошёл в меня до конца с шёпотом:
- Ну, ты же не думал, что это всё? Не стоит расслабляться. Тебе нужно многое осознать. Я буду подводить тебя к знанию. Но поверь мне, тебе это не понравиться. Ведь Лисёнку не нравилось, когда ты его насиловал. Ты приложил все усилия, чтобы сломать мою жизнь, в то время как я приложу все усилия, чтобы сломать твою. Не волнуйся, я уже всё придумал.
Успокаивающий тон приводит к прямо противоположному эффекту. Я уже не боюсь, нет. Меня просто-напросто сковал ужас. Липкий, тянущий ужас. Что он задумал?!!
- Я же знаю, что ты хочешь пить. И я напою тебя…-неожиданное милосердие? Применимо ли это слово к тому, у кого нет сердца?- однако взамен, ты должен сделать всё, чтобы я кончил в тебя.
Вот и его хитроумный план. Ему мало изнасиловать меня, ему нужно чтобы я сам насаживался на него. Буду ли я? А куду я на…денусь? Впрочем именно туда и денусь. Зная, что я потеряю чакру навсегда, я превратился в Наруто, и начал добровольное движение по его члену. Пусть мне больше никогда не бывать шиноби, но жить-то я ещё хочу! Я ускорил темп, и двигался по нарастающей, до тех пор, как не почувствовал горячую влагу внутри.
- Умница, девочка,- произнёс Гаара ободряющим тоном,- теперь ты можешь попить.
Он отвинтил крышку с фляжки и подал мне. Прохладная жидкость потекла в рот, принося мимолётное наслаждение.
- Да, теперь никто не посмеет упрекнуть меня во лжи или несправедливости. Ты продался мне за глоток воды, Саске. Теперь ты принадлежишь мне, а это значит, что я назначаю тебе наказание, за то, что ты убил моего возлюбленного: ты будешь продавать своё тело на улицах деревни Песка., а чтобы ты не сбежал, то я направлю к тебе часть своей силы. Она будет выбирать, где стоять, с кем спать, и прочее.
Вот что он мне придумал. Вечное рабство. Он взял меня за шкирку, и выкинул на улицу. Он решил, что такова будет его месть. Значит он решил научить меня покорности? Вот во что переросла его месть. В вечный позор. Уж лучше смерть.
Но умереть мне не удалось.
Лишь проснуться, в тот день, когда я решил убить его.

@темы: наруто, мои творения, mini, Фанфикшн, NC-17, PWP, POV, BDSM

---

Сучка.

Название: Сучка
Автор: Азраил
Бета:
Фандом: ДРРРРРР!!
Пайринг: Изая/Шизуо
Жанр: это романтика с натяжкой. Как ещё можно назвать любовь этих двоих?
Рейтинг: R
Дисклаймер: а как зовут того чепчика, который это придумал, а?
Предупреждение: принуждение
От автора: написано на картинку. Да.



- Ты сегодня куда то странно поторапливаешься… - заметила Ягири. Это не было её работой, но как то вошло в привычку отмечать даже самые незначительные факты из жизни никем нелюбимого информатора.
Тот лишь усмехнулся в ответ, и накинул любимую куртку с белым мехом. Если бы у Намиэ был врожденный талант замечать то, что видит Изая, то она, скорее всего, у него бы не работала. Но и врожденную женскую интуицию нельзя сбрасывать со счетов, потому что даже без этого информаторского таланта, она не могла не заметить, что за последний месяц стал мягче, словно спокойнее, а на его одежде стали появляться светлые волоски. А сложить один и один сложности не доставляло, был только один вопрос, который она хотела задать Орихаре, что собственно и сделала, крикнув ему в след:
- Скажи мне, как зовут эту несчастную?
- Ты о чем? – Изая остановился в проходе.
- Ну, ту девушку, с которой ты встречаешься. – Пояснила его секретарша.
- Это не девушка. – Изая усмехнулся. – Это сучка. Знаешь, такое домашнее животное?
Ягири лишь неодобрительно покачала головой, глядя на обычную ухмылку Изаи, и решила не лезть в это дело. Не хватало ей стать очередной жертвой, из которой вымогают информацию от больших знаний. Но в то, что Изая завел себе собачку, она решительно не поверила, здраво рассудив, что любая нормальная собака сбежит от него на третий день, а ненормальная через неделю. Да и длинноватые это были волосы, с затемнением у кончика… В любом случае, оставалось только гадать, почему «собачка» не может сбежать вот уже четвертую неделю.

Ответ на вопрос, мучавший секретаршу, был предельно прост. Что делают с собачками, которые хотят сбежать? Правильно, их привязывают. Их связывают так, что даже самый сильный человек в Икебукуро не смог бы порвать, а после этого их дрессируют методами кнута и пряника. Изая точно знал где и когда будет его самый главный и самый интересный враг, поэтому сделать для него ловушку не составляло труда. Самым сложным было найти такие ремни, которые удержат проснувшегося от транквилизатора Хейваджиму. Но и эта проблема была решена в предельно короткий срок, и вот, уже через полутора суток, проспавшийся Шизуо обнаружил себя связанным в небольшой, уютно обставленной, квартирке.
На первый взгляд сбежать было нереально. На второй тоже. Ремни, которыми Изая предусмотрительно обмотал тело бывшего бармена, рваться не хотели. Совсем. И Хейваджиме стало интересно, кто это его так хорошо связал, где нашел такие ремни, и зачем, собственно, он это сделал.
Ответ на треть вопросов вернулся с работы, осмотрел своего подопечного, и привычно усмехнулся.
- И-за-я! – Шизуо попытался подняться и порвать особо прочные ремни, сковывающие его путь к свободе и вожделенной жертве, но результат остался прежним. То есть никаким.
- Йо! – Изая усмехнулся, подошел и поцеловал Шизуо в нос. Тот отшатнулся. Любой бы отшатнулся. Но любой не смог бы неловко упасть и защемить нерв в ноге. Из голубоватых глаз Хейваджимы брызнули слезы.
- Яре-яре… - Вздохнул Изая, и помог Шизуо сесть нормально. – Ты даже отшатнуться нормально не можешь.
Изая снова вздохнул и услышал как у Шизуо бурчит в животе. Н усмехнулся, потому что дальнейшее издевательство, припасенное на долю телохранителя Тома было особо изощренным. Извращенным, если совеем уж честно.
Он поставил собачью чашку, в которой был рис, соус и зелень, и плошку с водой. Хейваджима просто отвернулся. Наутро чашки опустели, и у Орихары был достойный повод назвать самого сильного человека в Икебукуро своим «песиком».
- И зачем ты меня похитил? – Шизуо спросил без привычной Изае злости в голосе.
- Чтобы покорить тебя! – Информатор усмехнулся, подошел поближе и жестко поцеловал Шизуо. Тот снова отшатнулся, но теперь уже рефлекторно, нежели от предыдущего отвращения.
- Ты что творишь?! – Взъярился Шизуо, и ремни треснули, но выдержали наплыв чувств. – Черт. И где ты ремни такие качественные взял?
Рассказывать это Изая не собирался, потому что он прекрасно понимал, что однажды Хейваджиме все-таки удастся порвать даже эти супер-прочные ремни, и тогда продавцу не поздоровится, как и самому информатору. Но к этому моменту «собачка» должна быть уже покоренной. Не зря же он затеял эту игру на двоих и выслеживал Шизуо!
- У меня теперь такой милый песик! – Некстати образовался Орихара, и провел рукой по шее Шизуо. – Наверное, ты станешь самым талантливым из всех существующих псов.
Он счастливо рассмеялся, придвинулся ещё ближе к Хейваджиме и потребовал:
- Ну-ка, высунь язык.
Тот мрачно посмотрел на Изаю исподлобья, и не стал исполнять приказ.
- Я сказал высунь язык. – Неожиданно жестко потребовал информатор, но бывший бармен даже не думал выполнять приказ, и Изая решил, что пришло время для роли «кнута».
Он встал, дошел до комнаты и порывшись в инструментах нашел плоскогубцы. Вернувшись в комнату, он увидел, что Шизуо изо всех сил старается освободиться от оков.
- Плохой песик. – Он ударил блондина раскрытой ладонью по лицу, отчего та начала ныть, а у глаза Хейваджимы появились ссадины от кольца. Причем одна из них начала кровоточить. Чтобы не портить ещё сильнее свое имущество, Изая сходил за пластырем и заклеил кровоточащую ссадин на лице Шизуо, почти нежно пригладив края. – А плохих песиков наказывают.
Он снова взялся за плоскогубцы, надавил на челюсть Шизуо, заставив рот раскрыться, и подцепил плоскогубцами язык, вытаскивая наружу.
- Вот так вот… - Орихара улыбнулся, глядя на то, как в уголке слишком сильно раскрытого, и в результате, порванного рта набухает капелька крови, а слюна вытекает прямо на металл плоскогубцев и его пальцы. – Славный песик.
Изая чувствовал необычное возбуждение, глядя на то, как его главный враг сдает одну крепость за другой ему. Тому человеку, которому он в первую же встречу сказал, что тот ему не нравится. Он отпустил язык, и позволил Шизуо закрыть рот. Не удержавшись, Изая слизнул слюну Хейваджимы со своих пальцев и с плоскогубцев. Тот невольно сглотнул, глядя на это зачаровывающее действие, и приоткрыл рот. Кислорода катастрофически не хватало.
- А теперь вот так… - Изая приблизил ладонями лицо блондина и осторожно слизнул капельки крови с уголков губ. Шизуо ощутимо напрягся, но продолжение не последовало. Орихара просто отстранился и внимательно посмотрел на бывшего бармена с убийственно веселыми искорками в карих глазах. – А теперь высунь язык.
Шизуо понял, чего от него хотел Изая. К чему весь этот цирк. Изая хотел его не просто покорить или сломать. Это было не интересно такому человеку, которым был известный информатор. Нет, он хотел, чтобы Хейваджима сам. Добровольно признал его хозяином, и стремился ему угодить, выполнять приказы, стать рабом. Песиком, над которым можно поиздеваться или приласкать в зависимости от настроения.
Но пока его держали только путы, а не собственное желание, он мог сопротивляться, хотя знал, что плоскогубцы, это далеко не все, на что способен человек, так искренне любящий людей. В конце концов, есть ещё дрель, бокорезы, отбойный молоток и лобзик… так что плоскогубцы – это только начало.
Именно это понимание заставило Шизуо высунуть язык.
- Молодец. – Изая улыбнулся. Шизуо посмотрел на того расширенными глазами. Это была не обычная ухмылка информатора, и не его язвительная усмешка, а нормальная улыбка, которая появляется на лице каждого человека хотя бы раз в жизни, но которую никто в Икебукуро не видел на лице Изаи.
Внезапно, улыбающийся Изая приблизился и снова поцеловал Хейваджиму. Тот был не готов к такому действию, и снова постарался отшатнуться, но его удержали умелые руки Орихары на месте, в тот самый момент, когда его язык проник в рот телохранителя.
Они наслаждались поцелуем. Оба. Потому что никогда прежде этот поцелуй не был так ненавистен и так желанен одновременно. И в тот момент, когда их горячие языки соприкоснулись Шизуо понял самое главное во всей этой игре – нужно уступить. Нужно поддаться правилам, потому что долго он тут не протянет, а спасти его отсюда некому. Никто не согласиться схлестнуться с информатором из-за какого-то телохранителя. Даже Том.
Поцелуй был влажным, глубоким, изучающим. Никто не боролся за право властвования, и если бы можно было оценивать один поцелуй, то он был равноправным. Равные наслаждались друг другом, а не сильный подчинял противника.
«Нужно уступить» - Решил Хейваджима, и когда поцелуй кончился, он позволил себе по-собачьи лизнуть Орихару в нос.
Тот посмотрел на него удивленными глазами, и Шизуо повторил это действие.
- Ну, нет. – Нахмурился Изая. – Не так быстро. Ты не должен мне уступать.
Он пригрозил указательным пальцем блондину, но тот не собирался отступать, и лизнул кончик пальца. Орихара замер от неожиданности, и Шизуо воспользовался появившейся заминкой, и придвинулся так, что палец целиком оказался во рту.
На него словно наплыло возбуждение, и он принялся посасывать, облизывать, втягивать в себя оказавшуюся во влажном плену часть конечности. Но внезапно его взгляд уткнулся в ширинку Изаи, которая находилась на уровне его глаз, и увидел, что у его извечного врага встал. Это отрезвило его.
«Это опасно» решил он, в замешательстве прекратив все действия, и Орихара вынул палец из его рта, провел им по губам и сказал:
- Озабоченная сучка. – И ушел в ванную.
Если бы Шизуо мог покраснеть он бы так и сделал, но его уже и так изрядно ущемленная гордость, вкупе со смещением заставила его снова рвануть ремни, и те хрустнули ещё жалобнее. Шизуо постарался отдышаться, от напряжение, которого требовали эти усилия, и услышал хлюпающий звук в тишине. Изая дрочил в туалете. В принципе то все было правильно, но почему то эта картинка, как Орихара сильно и часто оглаживает свой член, стоя с полуспущенными штанами у бачка унитаза, поднимая голову вверх, и ловя прохладный воздух, который идет от кафеля на стенах, неожиданно заставила его разъяриться.
Ремни приказали долго жить, падая к ногам Шизуо. Бляшки жалобно стукнули о ковер, и этот звук, казалось, разнесся по всему дому, но человеку, который уединился в ванной, дела до этого не было. Его мир сузился до ощущений рук и члена. Для него не существовало ни звука открывшейся двери, ни звука гулких шагов, скрадываемых ковром. Для него были только губы, неожиданно появившиеся на его собственных и руки, прижимающие его член к чьему-то ещё.
Осознание того, что он в ванной не один заставило открыть глаза, но накативший оргазм не дал мозгу соображать нормально, позволив телу расплыться в неге и удовольствии. Орихара схватился за что-то теплое, чтобы не упасть, и почувствовал, что он словно перемещается по воздуху. Приоткрытый глаз объяснил ему это чувство. Его, со спущенными штанами несли в спальню, потом бережно уложили на кровать, раздели и укрыли одеялом.
Утром информатор проснулся в на редкость хорошем настроении. Он тут же вспомнил, что у него есть теперь личный пес, который будет ему служить, но который нужно ещё покорять и подчинять. Он выбрался из постели, чтобы почистить зубы, и почувствовал вкусный запах, пошел ему на встречу, но запнулся о связку небрежно брошенных ремней, оставленных посередине комнаты.
«И что мы теперь будем делать?» - пронеслось в голове у Изаи. «Он освободился, значит, он может уйти в любой момент. Нужен шантаж. Или что-нибудь, что заставит его оставаться у меня и подчиняться моим приказам. Черт, в голову ничего не приходит»
Задумчивый Орихара и не заметил, как зашел на кухню. «Шизуо приготовил завтрак.. мило» Все. Больше ни одной идеи как оставить Хейваджиму у себя у него не возникало.
- Значит так. – Заговорил Шизуо. – Я буду приходить к тебе на вечер. Днем у меня работа. Буду делать все, что ты захочешь, но в разумных пределах. О не разумных мы сможем договориться. Так вот.
От прямолинейного заявления блондина у информатора поднялись брови. Никто прежде не соглашался быть с ним добровольно. Для этого нужно быть очень психом, и сам Изая это прекрасно понимал, но перед ним стояло отрицание этого факта.
- Хорошо. – Он ехидно улыбнулся. – Но дома ты будешь моей сучкой.
- Я же говорю – о нереальных мы сможем договориться. – Шизуо засмеялся, но едва перед ним возник Изая с ножом, перестал. В том, что Орихара настроен серьезно сомневаться не приходилось. – В чем это должно заключаться? Я должен стоять на коленях, называть тебя хозяином или лизать тебе лицо?
- Ты должен слушаться меня. – Изая нехорошо посмотрел на бывшего бармена. – А о «стоять на коленях» это хорошая идея…
- Хорошо. Давай мы попробуем. – Миролюбиво предложил Шизуо. Он все-таки был пацифистом и не любил насилие.
На этом они решили разойтись. У каждого из них была работа, а вечером они все равно встретятся. Изая предусмотрительно подал бывшему бармену ключ на случай, если у того работа кончиться раньше.
Том понял, что Шизуо нужно было уладить какие-то личные дела, поэтому он пропустил день на работе. Просьба о том, чтобы освободить вечер была принята, хотя Том изрядно удивился этому и только спросил:
- Давно встречаетесь?
Шизуо усмехнулся:
- Фактически недавно. Но она милая, хотя и стерва.
Танака удивился непривычному выражению лица Шизуо, но ничего не сказал об этом. Решил подождать – если то, что Шизуо начал встречаться с девушкой угомонит его несносный характер, то тому абсолютно наплевать с кем он встречается. Если нет – то тут будет все гораздо запутанней, но все-таки возможно как-то исправить ситуацию.
Но исправлять ничего не пришлось. Хейваджима был загадочно спокоен и задумчив, а должникам хватало одного его факта существования, чтобы вернуть деньги. Танаке было неимоверно интересно – заметит ли в таком состоянии телохранитель Изаю, или нет, и если да, то как на него среагирует, но в тот вечер Орихары не было на улицах Икебукуро, потому что после работы он сразу же отправился домой, справедливо полагая, что дома его ждет представление гораздо круче, чем на улице.
Дома никого не было, и Изае представился шанс ещё раз все хорошенечко обдумать. Ему хотелось чтобы Шизуо был его. Более того, ему хотелось чтобы тот исполнял все его приказы. И это было в какой-то степени правильно, особенно в понимании Изаи, для которого покорить и подчинить человека всегда значило привязать его к себе. Привязать так, чтобы даже подумать не мог о том, чтобы уйти.
Сам Орихара никогда и никому бы не сознался даже под самыми страшными пытками, что этого он боится больше всего – что от него снова уйдут. Что ему снова скажут «Ты невыносим». Он и так знал эту прописную в его случае истину, потому что никогда не стремился стать нормальным человеком. Понимающим, выслушивающим. Он обожал людей, и в этом была его сущность – заставить их меняться. Пусть страдать, болеть, бросаться с высотных зданий, но меняться.
Для нег было настоящей редкостью встретить человека, которого не хотелось поменять. Чтобы понять, что Хейваджима ненавидит свою разрушающую силу, было достаточно одного взгляда. Чтобы понять, что он влюбился в этого придурка нужно было больше двух лет, на протяжении которых желание убить его было непреодолимым. После осознания этого простого факта убить его захотелось ещё сильнее, и поэтому он подстраивал такие ситуации, в которых Шизуо должны были убить.
Но его не убивали. Он был жив, не смотря ни на что. И в тот момент, когда Изая понял, что его нужно убить собственноручно ему в голову пришла идея «покорить» своего возлюбленного. И ведь все шло по плану, пока этот придурок не порвал ремни. Потом Изая просто растерялся. Это было необычно – заключать с кем-то договор. Учитывая то, что этот самый кто-то был его злейшим врагом, которому по идее нельзя было верить…
Стакан воды со льдом хрустнул в пальцах.
Неужели расчет был неверен? И придется все начинать с начала?
Дверь тихонько скрипнула, оповещая тишину о том, что кто-то вошел. Любопытство Изаи, которое стало притчей во языцех, не могло позволить ему остаться сидеть на диване, и он вышел в коридор, чтобы встретить Шизуо.
- Я дома.
- С возвращением. – С усмешкой сказал Орихара, глядя на то, как Шизуо снимает обувь у порога, как и положено в доме у Изаи.
- Ты похож на верную женушку. – Пошутил Шизуо, и в ответ он услышал нетерпеливо-резкое:
- На колени.
Шизуо плавно опустился на колени в прихожей, и Изая удовлетворенно посмотрел на него.
- А теперь за мной на кухню. – И пошел быстрым шагом вперед, но внезапно остановился, глада на поднимающегося с колен Шизуо. – Я не разрешал тебе вставать.
Тот зарычал в ответ, и Изая внезапно вспомнил, что выложил складной нож. Нет, конечно, было бы не страшно, если Шизуо кинется на него и начнет душить или избивать, но веселее было бы, если бы он был вооружен…
- Ладно, вставай. – Изая усмехнулся. Обед обещал быть скучным.
Расставленные чашки с мисо-супом, традиционным рисом и любимым Изаей омлетом уже ждали на кухне. От них шел пар и приятный запах, который заставлял на время забыть о том кто здесь будущий раб, а кто – хозяин.
Но едва стоило Изае утолить голод, как желание поиграть возросло с неимоверной силой. И не просто поиграть, а подчинить себе и так примиряющуюся с его причудами личность, обедавшую напротив. Захотелось сделать то, чего не ожидал бы ни Шизуо, ни сам Орихара. Информатор поднялся со своего места и сел рядом с Шизуо.
Тот поднял голову, чтобы спросить чем вызваны эти перемещения, но внезапно в его губы впились жадные и нетерпеливые губы Орихары. Хейваджима был в шоке, и даже не успел сообразить, но приоткрыв рот от недостатка кислорода, он почувствовал, как язык Изаи обводит его небо, сталкивается с его языком и изучает зубы и внутреннюю поверхность губ.
C губ Шизуо сорвался один, длинный и страстный, почти животный стон. В этом стоне утонуло все существующее благоразумие, как Орихары, так и Хейваджимы. Осталось лишь ничем не замутненная страсть и желание, которые медленно, но верно подчиняли себе два разума. Тонкие руки информатора скользнули по груди Шизуо, расстегивая маленькие пуговицы шершавого жилета, а после, добравшись до рубашки, путались в небольших петельках. Сам Шизуо только отвечал на поцелуй, и лишь выгибался под ласками хозяина, как и полагается порядочному псу.
Он раскрывал объятия, но не обнимал сам, предоставив информатору полную свободу действий. Разумеется, Орихара тут же постарался занять главенствующую позицию в игре. Он хотел вести, доминировать, обладать. Обладать таким даром, как Шизуо в совершенстве. Он хотел видеть то, как ломается ради него бывший бармен, чувствовать как становится незаменимым для самого сильного человека в Икебукуро, которого мог по праву назвать своей сучкой. Голодной и похотливой. Вечно преданной и верной до конца своих дней как в ненависти так и в любви, и целиком подвластную его приказам. Тем самым приказам, которые так возбуждали Орихару и стаставляли кровь гнаться по телу все быстрее и быстрее.
Минутное желание нежности прошло, осталось лишь желание, голое, жадное и беспощадное желание видеть Шизуо подчиняющимся.
- Разденься.
Шизуо покорно снял с себя бант, за который цеплялась расстегнутая Орихарой рубашка, расстегнул ремень и спустил брюки вместе с трусами. Два быстрых движения, и носки остались лежать поверх кучки одежды. Приказ был выполнен - Хейваджима сидел на полу полностью обнаженный.
- Хорошая девочка. - Изая мерзко усмехнулся, глядя на то, как огонь ненависти зажегся в глазах Шизуо. План телохранителя быть покорным начал проваливаться. Проваливаться с треском, потому что никто не имел право называть его девочкой. Сучкой - еще ладно, потому что это слово порой определяет характер, но девочкой - это уже перебор. - А теперь расставь широко ноги.
Бывший бармен стал разводить колени, но совсем чуть-чуть.
- Шире, сука! - Орихара дал Шизуо пощечину, такую, что к щеке сразу же бросилась кровь, очерчивая края ладони. Шизуо сорвался, взревел, приподнимая Орихару за грудки, но тот резко провел по обнаженной груди ножом, разрезая кожу. Хватка ослабла, и Изая быстро отскочил от разъяренного Хейваджимы.
Они были в равном положении.
- Ладно, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. – Изая хищно усмехнулся, и бросился на Шизуо, с ножам в руке, вторую пряча в кармане. Шаг, и сам Орихара оказался поднятым за ворот, но в бицепсе Хейваждимы красовался маленький шприц, жидкость из которого уже была выдавлена в мышцу и бежала по венам, влившись в кровь.
Кровь прилила к лицу Шизуо, заполняя все участки вокруг отпечатка ладони Изаи на щеке. Сердце застучало чаще, и внутренности словно свернуло в один горячий узел. Шизуо вздрогнул и выпустил ворот Изаи от неожиданности. Тот проворно достал наручники, и сковал руки Шизуо за спиной. Тот очнулся лишь тогда, когда наручники щелкнули. Он потянул руки в разные стороны, старясь разорвать цепь между ними, и не подозревая, что эти наручники сделаны из одного цельного куска железа, который был сплавлен так, что защелки оказывались внизу так, что добраться до них скованному было невозможно.
Возбуждение же накатывало все сильнее и сильнее, заставляя член истекать смазкой. Думать в таком состоянии было затруднительно. Весьма и весьма затруднительно, учитывая тот акт, что мысль это всё-таки связное предложение, а не расцветающие где-то под веками обрывки ярких красок, которые в бешеном хороводе сменяли друг друга.
Где-то в голове щелкнул переключатель, заставляя работать «нижние мозги», и отчаянно скулить:
- Ну пожа.. ну же.. дай мн.. позволь.. ну же... дай мне кончить…умоляю… - Изая слышал необычную коллекцию звуков, на которые Шизуо был не согласен во вменяемом состоянии, и был готов заплатить за этот маленький концерт сполна, проникая двумя скользкими от смазки пальцами в проход Хейваждимы.
В этот момент Шизу мог пообещать все что угодно: хочет Орихара называть его девочкой – пожалуйста, заставит его стоять на коленях весь вечер – он согласен. Все что угодно, лишь бы наконец получить долгожданную разрядку.
В тот момент, когда Изая начал входить, Шизуо был готов благодарить всех известных ему богов за эту милость, и насаживаться на член Изаи. Но так как его руки были скованы, а сам он лежал на спине делать это было весьма и весьма затруднительно, поэтому Шизуо обхватил талию информатора ногами и стал притягивать его ближе, заставляя все глубже погружаться в подготовленное отверстие.
- Моя сучка… - тихо шептал снова и снова на ухо блондину.
Сам Изая двигался резкими толчками, не желая давать Шизуо то, чего тот так отчаянно просил. Оставаясь на пределе, Изая уводил с края, и заставлял заново подниматься на эту вершину наслаждения, не достигая, впрочем, разрядки. Когда они наконец то кончили, то мир показался счастливее и лучше, чем он есть на самом деле, а вторая пара наручников разлетелась по разным частям комнаты.
Изая улыбался, лежа рядом с Шизуо, и думал о том, как он будет отвечать на вопросы Ягири о том, почему он ходит такой счастливый и довольный. Ему было весело и забавно, потому что он прекрасно понимал, как дрессировать его «собачку», и чего ему будет стоить не бросаться на него с порога.
И он сможет теперь с полным на это правом назвать Шизуо его сучкой.

- Ты сегодня куда то странно поторапливаешься… - заметила Ягири. Он усмехнулся, и накинул куртку с белым мехом. Его сегодня ждали дома – Шизуо должен был вернуться пораньше. И с сегодня они смогут поиграть в хозяина и собачку в полной мере, потому что завтра будет выходной. Вот уже месяц прошел, как они стали встречаться с Шизуо, и он и сам заметил, как стал мягче, потому что с его «щеночком» по другому обращаться было невозможно. С улыбкой он начал выходить, и услышал брошенное ему вслед:
- Скажи мне, как зовут эту несчастную?
- Ты о чем? – Он остановился в проходе.
- Ну, ту девушку, с которой ты встречаешься. – Пояснила его секретарша.
- Это не девушка. – Он усмехнулся, вспомнив Шизуо и его размеры – Это сучка. Знаешь, такое домашнее животное?
Ягири лишь неодобрительно покачала головой, глядя на обычную ухмылку Изаи, и он вышел с блаженной улыбок на лице. Ему предстояла долгая, и весьма насыщенная ночь с его любимым песиком, который терпел все его прихоти, изредка готовил и подвал ему кофе в постель. Ему нравилось оставлять длинноватые с затемнением у кончика волосы на одежде, которые неизменно напоминали ему о прошлой ночи наряду с головной болью. А ещё ему нравилось осознавать, что он владеет Шизуо безраздельно потому что его сучка не хочет от него сбегать.
… А ещё потому что он его любит…

@темы: мои творения, неотбечено, ИЩУ БЕТУ, Дюрарара!, mini, яой, Romance, Фанфикшн, POV, R

---

-=_AppLe_=- выполненная заявка

Зависть
Название: Зависть
Автор: Азраил
Бета:
Фандом: Реборн
Пайринг: Мукуро/Ямомото
Жанр: ангст, размышления
Рейтинг: R (авторский)
Дисклаймер: а как зовут того чепчика, который это придумал, а?
Предупреждение: слеш? Необычный пейринг? Странный стиль?
От автора: написано по заявке Репорно. Мукуро/Ямамото. Ямамото завидует Мукуре. у него есть всё: девушки, деньги и большой член (подглядывает, когда Мукура моется. сначала просто дрочил на это всё, потом фапал на синии волосы паховой области) ключевая фраза - "можешь РАССКАЗАТЬ мне как заниматься сексом?". на что получает практическое пособие по сексу в лице себя и Мукуры.
NC - приведствуется с красным ковром и чёрной икрой. (очень хотелось бы)
сможите? Месяц. Как и было обещано.

Я никогда никому не завидовал. Ни-ког-да. Никогда до того, как я увидел тебя. Тогда, в первый раз, когда ты назвал своим именем другого парня, пусть и убийцу, но малыша в душе. Тогда, это неведомое прежде чувство впервые всколыхнулось во мне, сотрясся душу, и расцветая в ней черными цветами. Тогда я впервые почувствовал зачатки этого странного чувства. Прежде оно не было недоступно - я никогда не умел завидовать. Обычно я всего добивался сам. Всего, чего хочу. Если я захотел стать лучшим бейсболистом я записался в бейсбольную секцию, потом попал в команду и не прекращал тренировок, если я хотел купить какую-то вещь или подарок, я шел и подрабатывал. Каждое мое желание было осуществимо для меня, ведь я делал все, для того, чтобы оно воплотилось в жизнь. Но тогда я впервые понял, что я не могу стать иллюзионистом. Как бы я не старался, но нет - не могу, потому что это зависит не от меня, и не от того, что я могу сделать, а от моих физических качеств. Недоступная мечта позволила мне тогда впервые ощутить на себе все краски и оттенки лютой зависти, которая не могла превратиться в ненависть.
Ненавидеть я тоже не умел. Я пацифист по природе, поэтому для меня ненавидеть - значит желать убить, но ведь зачем желать то, что ты и так можешь сделать? Я мог. Мог убить человека, и при этом не мучиться от того, что совершил, потому что этот мяч или поймаю я, или мой противник. Одно из двух, и как не крути - третьего не дано. Я никогда прежде не ненавидел. Да и кого мне ненавидеть? Хранителя Тумана? За что? Что он мне такого сделал, чтобы я хотел его убить и заставить Тсуну подыскивать ещё одного на место Хранителя? Нет. Нет, я не такой эгоист, поэтому я всего лишь присматривался внимательнее, видя то, как стайки девушек всех возрастов и мастей вьются вокруг тебя, желая заполучить хотя бы кусочек от его иллюзии, ведь оригинал находится в фактически заспиртованном состоянии. В такие моменты я учился, медленно и вдумчиво учился ненавидеть. Не девушек, конечно же - их то за что? - я учился ненавидеть тебя
Раньше мне была незнакома ревность – у него было множество девушек, и каждая из них была самим совершенством. Ни у одной не было изъяна, даже самого маленького – конечно, о чем речь, иначе бы Хранитель Тумана с ними бы не встречался, ведь ему всегда было нужно самое лучшее из возможного. Всегда он старался иметь право выбрать то, что хотели бы себе многие, и заполучить это любой ценой. В последнее время это обжигающее, горячее чувство стало просыпаться все чаще и чаще во мне, но мне оставалось только мысленно этому удивляться – я никогда прежде не хотел убить Хибари, за то что тот имеет право биться с Мукуро, никогда не хотел забить Тсуну, потому что его тела желал Рокудо. И я догадываюсь, что он желал не только свойства этого тела, но и самого Десятого. Ревность заставляла меня идти в туалет , тайком, чтобы убедиться в том, что Хранитель Тумана не делает ничего такого, за что я смогу его обвинить в своих мыслях, и удивлялся размерам его члена. Ревность горела внутри и била по нервам раскаленным молотом, но самым худшим было сохранять внешнюю веселость. Но ещё хуже моей ревности было любопытство – корень всех моих возможных бед.
Любопытство – не порок. Ведь так? Я убедил себя в этой мысли, и решился однажды, уставши от всех давящих меня чувств и подойти к ему с просьбой, обставив все, как любопытство. И это сгубило меня. Как кошку.
- Мукуро! – Я подошел к нему, вальяжно развалившемуся на диване с улыбкой.
- А? – Синий глаз раскрылся в любопытстве, и я, отчаянно набрав в легкие воздуха, выдохнул:
- Научи меня трахаться!
Тот закашлялся, и посмотрел на меня удивленными глазами:
- Что, прости?
- Научи меня трахаться. – Терпеливо повторил я, доказывая, что это ему не послышалось. Конечно, как такое могло послышаться? Но от своего решения я не стал отказываться – что было сделано, то сделано.
- Эм.. – Он задумался, и ухмыльнулся, каким-то своим мыслям. – Ну пошли.
Я последовал за ним в небольшую звукоизоляционную комнату – там обычно Мукуро проводил допросы, и, по совместительству жил там, как оказалось, в отдельной небольшой комнатушке, примыкающей к допросной.
- Вот только учти, я не умелец рассказывать, поэтому я тебе покажу, а ты запоминай.
Я кивнул в ответ, и только собрался сказать «хорошо», как почувствовал его язык во рту, ворвавшийся в приоткрытый рот. Пытаясь сообразить что происходит, и как он так близко оказался рядом, я открыл рот ещё шире, стараясь сделать вдох. Хранитель Тумана воспользовался этим, и я заметил краем глаза «оригинал». Сил на возмущение не хватило – земля стала уплывать из под ног, а я медленно растворяться в даримом мне наслаждении. Чтобы не упасть, я ухватился пальцами за его плечи, и стараясь удержаться , притянул его к себе ещё теснее. Поцелуй стал мягче, нежнее.
Его руки скользнули по моей груди, зажав между пальцами соски, и я простонал ему в рот, не в силах больше держать все в себе. Он был похож на горячий вулкан – горячий, несдержанный, плавящий и обжигающий меня. Моя разумная часть мозга оказалась мне недоступна – кислород ей на время перекрыла похоть. Та самая похоть, которая заставляет целовать губы, шею, спускаться ниже, расстегивая пуговицы и облизывать соски. Та самая похоть, которая заставляет мириться с присутствием второго иллюзорного Мукуро, стягивающего с меня штаны, и выгибаться под поцелуями живота первого. Та сама похоть, которая заставляет брать в рот его член, водит губами по толстой вене, облизывать головку и нежно посасывать мошонку. Та самая похоть, которая заставляет кричать в рот одному, когда он же отсасывает тебе, как сам дьявол. Та самая похоть, которая толкает на проникающие вовнутрь пальцы снова и снова ,заставляя умолять в голос о чем то большем. И та самая, которая трясет тебя едва стоит ему войти внутрь и начать двигаться, даря неземное наслаждение.
А вот потом приходит понимание. И вот тогда уже не хочется чего-то большего и запретного, а которая заставляет тебя стыдится собственной развратности, открытости и доступности, лежа с раздвинутыми ногами и вытекающей между них спермой, глядя на полностью одетого мастера иллюзий, который улыбаясь говорит:
- Вот как-то так и трахаются. – Смотреть на его легкую ухмылку и снова думать о том, каким идиотом ты был, и вспыхивать от гнева слыша: - Хотя ты, кажется, сам это знал.
Я пытался встать, но боль пополам с отчаянием заставляла меня сгибаться, зарываться в сбитое порывало, и чувствовать себя униженным, оскорбленным и .. использованным. И плевать что об этом попросил я. Но он мог.. мог ведь хотя бы… подыграть моему самолюбию.
Мог, но не стал. Сволочь. Скотина. Ублюдок. Садист. Я костерил его в страхе и отчаянии, потому что понимал – тому что произошло час, день, месяц назад больше не будет повтора никогда. Я сам этого не допущу никогда. И не важно, что я готов убить любого, кто заикнется о том, чтобы обратиться за помощью к этому Хранителю. Ну уж нет, я лучше Хибари потерплю.
Время шло, и каменные тиски потихоньку разжимали мою душу очутившуюся где-то под сердцем, холодную и заледеневшую. Плюнуть на то что произошло я не мог, потому что где-то угнездилась мысль о том, что все должно было быть не так, и может быть иначе в принципе. Но веры в это не было, поэтому я чувствовал, что впервые за долгое время я начинаю оживать. Жить. Чувствовать.
Зима внутри моего сердца кончилась и все стало постепенно возвращаться на свои места. Веселость перестала быть наигранной, а гордость просвечивающей как рваные носки. Время заставляло мириться с болью, принимать её, и все становилось легче. Но все хорошее однажды заканчивается, и покою в моем маленьком мирке тоже оставалось недолго.
- Ямомото. – Тсуна завел разговор, который не должен был начинаться.
- Да, Десятый?
- Я слышал, ты не ладишь с Мукуро. Это так? – Пытливый взгляд выложенных янтарем глаз – и попробуй, соври ему в гипер-режиме…
- Ну что ты, просто мы мало общаемся. – Улыбаясь, говорю лишь эту полуправду. Он усмехается. Блин. Ничего хорошего из этого разговора точно не получится!
- Тогда у вас есть шанс пообщаться. – Тсуна улыбается моей улыбкой – той самой, которая с годами, как говорят, стала безжалостной.- Марш к нему мириться.
- Мы не ссорились. – Упрямлюсь я.
- Да, вы просто переспали а теперь не знаете как друг другу сказать о том, что хотите чего то большего. – Савада усмехается, и я понимаю, почему наши враги его уважают. – Значит так – пока не помиритесь, буду ставить в дежурство вместе.
Я морщусь. Это хуже зубной боли – расталкивать друг друга по ночам, гонять по обходам и постоянно перепираться по поводу того, кто спит первым.
Я иду по темному коридору к допросной, заглядываю туда, боясь снова оказаться на территории иллюзиониста, потому что практика показала – лучше оставлять свои идеи при себе и появляться тут как можно реже. Собственность Тумана это все-таки неожиданности и все что с ними тесно связано. Дверь тихонько скрипит. Постанывают половицы. Потайная комнатка распахивает свои объятия, напоминая о том, что здесь происходило когда-то. Диван пуст, но воображение дорисовывает фигуру, вальяжно раскинувшуюся на нем. Неожиданно на животе смыкаются руки, и тихий голос шепчет прямо в ухо:
- Прости меня, я не знал.. не думал… и как вести.. а тут ещё такое желание.. я не сдержался.. прости.. так нужно.. а потом больно.. представляешь?... прости, я не хотел… прости… меня.. умоляю.. я просто обезумел.. так здорово… так долго хотел.. прости ….ты нужен мне…
Мир окрашивается в краски вселенской любви и счастья. В цвета сладкого поцелуя. В цвета нежности и привязанности ко всему миру. Мои чувства готовы раскрасить эту обычную комнату в самые необычные цвета: в цвета объятий, нежности, счастья, веры, прощения и любви.
И в этот самый момент я, наверное, не вспомню, что никогда прежде я не умел…

@темы: РЕБОРН!, мои творения, неотбечено, ИЩУ БЕТУ, яой, Romance, Фанфикшн, NC-17, PWP, R

---

Буря
Вместо пролога.

Одиночество - это так страшно.
Ужасно знать, что тебя не ждут.
В такой день так важно
Знать, за тобой обязательно придут.

Итачи.

Стук.
Опять этот чёртов стук за окном! Дождь, судя по всему, и не собирается прекращаться.
Ненавижу…
Да сколько ж можно?! Неужели он не мог начаться в более подходящее время? Нет, как по закону подлости, ему пристало начаться в тот самый день, когда я собирался пойти на природу.
Ветер.
За окном тихонько начинает выть, но я чувствую, что это всего лишь прелюдия. Но вот к чему? Неужели сегодня будет ливень? Однако с утра не было ни одного облачка. Странно всё это.
За этими размышлениями я почувствовал, что дождь усилился. Я поднимаю взгляд на окно: ливень не собирается ни утихать, ни заканчиваться такими же темпами, которыми он начался.
Боги милосердные, ну неужто мне и завтра не отдохнуть в тиши теса, который соблазнял меня в течение всей этой недели! Я же этого не переживу, да ещё Лидер-сама совсем не вовремя решил, что мне нужен новый напарник вместо Кисаме.
Как будто этот подрывник точно так же не будет мне мешаться под ногами, как и этот синекожий с его дурацким мечом! Хотя… Если хорошо подумать, то Дей мне совсем не противен, он такой сильный, когда не дурачится и не стелется под Сасори. Хотя Сасори, судя по всему, это нравилось…
Ливень.
Бедолаги те, кто решил прогуляться сегодня, понадеявшись, что дождичек будет слабеньким, ведь тот решил перерасти в бурю.

Дейдара.

Стук.
Дождь? Как это замечательно, особенно пробежаться под ним.
Обожаю…
Он такой мягкий, как губы самого любимого человека, который совсем невесомо и нежно тебя касается. И вроде как он совсем вовремя. Но только не в том случае, когда ты из гостей пошёл домой и он настиг тебя в пути.
Но, видимо, мои боги решили разделить со мной свою печаль, и плакать вместе со мной, ведь с утра небо было таким безоблачным. Я и не думал, что в жаркий июльский день может начаться дождь, даже зонта не взял.
Ветер…
Дождь незаметно усилился.
И ещё, как любовник, которому всегда будет мало…
Я кожей почувствовал зависть тем счастливцам, что обратили внимание на резкое изменение погоды и никуда в этот час не пошли. Я прибавляю шаг. Ну, чуть-чуть же осталось, каких-то пятнадцать минут ходьбы.
Ливень.
Капли бьют по коже градом, и ветер сбивает с ног.
Я прорываюсь через завесу дождя с ветром, пытаясь прикрыть лицо скрещенными руками, но помогает мало – дождь бьет камнями по лицу, хлещет по щекам, заставляя одуматься от сказанного Сасори, и тихо попросить прекратить.
Но сегодня дождь в ярости, и не слушает моих уговоров, как всегда.
Буря.
- Спасите…

Итачи.

Знакомый силуэт за окном.
Дей?!
Какого он в такую погоду на улице делает? Он же простудится и заболеет!
Накидываю на себя куртку вместо привычного плаща, ведь тот не спасёт от разбушевавшейся стихии. Беру пару сапог и запасную куртку с собой и иду на улицу.
Дождь отрезвляюще хлещет по щекам, и я читаю на синих от холода губах одну единственную фразу:
- Спасите…
Откуда же он такой?! На моей памяти он никогда ни у кого не просил помощи, даже у своего ненаглядного Сасори-данны.
Но медлить не стоит, иначе у него и вправду завтра будет воспаление лёгких, и нам придётся обращаться к врачам. А он этого ой как не любит.
- Дей, не стоит мёрзнуть в такую погоду под дождём, – я шепчу ему в ухо, иначе он меня просто не услышит, и накрываю сверху сухой курткой.
Но он слышит, и от неожиданности чуть отшатывается от меня. Однако совсем чуть-чуть, я ожидал от него более бурной реакции.
Как интересно, что он не понимает, почему я здесь, а я и не собираюсь ему объяснять. Присев на корточки, я помогаю ему забраться в почти сухие ботинки из своих – промокших насквозь, совсем не предназначенных для прогулки под «дождиком».
Мы быстро бежим до моего дома, а точнее я его тащу на буксире.
Как это интересно: смотреть на его тщетные попытки избавиться хотя бы от куртки дрожащими и посиневшими слегка руками.
- Дей… - я тихо зову, но он даже взгляда не поднимает. И как можно быть таким по-ослиному упрямым?!
Сам подхожу и раздеваю его. Вещь за вещью его дрожь усиливается. Он же совсем замерз! Так я точно останусь без ещё одного напарника! Ну как же так можно безалаберно относиться к собственному здоровью?!
Придерживая за талию, я тяну его к ванной:
- Так, горячая вода здесь, холодная здесь, - проговариваю я, тыкая пальцами в краники, - полотенце тут, вытираться на коврике. Жду тебя на кухне, думаю, где она, найдёшь сам, не маленький.

Дейдара.
Боги, ну прошу, я всё сделаю для того, кто мне поможет! Умоляю, только спасите!
- Дей, не стоит мёрзнуть в такую погоду под дождём, - прямо в ухо шёпот, а теплая куртка на плечи.
Неужели он? Но… почему, почему я это обещал? И ведь отказаться не смогу, иначе боги перестанут доверять мне, а это хуже, чем жизнь без взрывов.
Дальше все как в тумане: дом, руки, голос, что-то мне объясняющий.
И одиночество, за закрытой дверью. Поглощающее и навевающее мысль о том, что я никому не нужен. Даже Сасори меня отверг.
Вода, катящаяся прямо на меня сверху, она тёплая…
Она придает уверенности, что я не один. Что кто-то есть рядом. И это Итачи.
Я срываюсь и плачу, но руки поддерживают меня.
Как в бурю, заблудившегося.
Глаза в глаза, руки на талии и тёплый дождь над головой.
Все объяснения лишние, кроме того, что рядом человек, который предупреждал, что мой Данна не скажет мне того, что я хочу от него услышать никогда. Но при этом я не буду одинок.
Губы к губам, руки на спину и нежность между двумя в душе.

Взамен эпилогу.

Возможно это и есть любовь.
Как всегда под теплым дождём.
Но разбивая губы в кровь
Не знаем точно – кого мы ждём.
22/09/08


Автор: Азраил ака Цесс
Название: Поезд
Бета: Джейк
Фандом: Темный дворецкий
Пайринг: СебаСиэль
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Размер: мини
Саммари: А что может случится в поезде?
От автора: ваши впечатления - комментами ниже.

Под мерный стук колес в одном из закрытых мест элитного поезда совершалось то, что совершаться в принципе не должно было. А именно в этот самый момент, если бы вы, решили поинтересоваться, чем же именно занимается достаточно юный, но властный хозяин фабрики игрушек «Фантом» а так же других изделий той же фабрики, то нашли бы его в крайне занятном положении. И это изменило бы все ваше восприятие этого шестнадцатилетнего паренька, который в данный момент ни много, ни мало - лежал под своим самым услужливым дворецким.
Как же так получилось, что этот несгибаемей человек, с железной волей и расчетливым рассудком позволил себе такую маленькую, незначительную, но все - таки слабость — лежать под собственным дворецким? Ответ на сей вопрос был прост и незначителен.
Сиэль по привычке сидел, удобно расположившись на кресле, но две бессонных ночи подряд сделали свое дело, и Сиэля банально сморил сон, и он, совершенно незаметно для себя принял вертикальное положение и поудобнее утроился на коротковатом сидении. За последние четыре года он сильно вытянулся, поэтому ноги, которые невлезали Фантомхай вытянул прямо перед входом. И, разумеется, дворецкий ниже не стал, поэтому, не заметив ног своего господина он споткнулся и упал прямо на него.
К несчастью, а может быть и счастью для обоих, а может быть и одного, сны Сиэлю Фантомхайву снились определенной направленности. Эротической. И это было поводом для отпускаемых шуток Себастьяна и смущения Сиэля, который так и не научился, не стесняться своего дьявольски обаятельного дворецкого.
- Господин, да я вам, никак помешал... - С усмешкой протянул дворецкий, недвусмысленно намекая на то место, куда совершенно случайно во время падения мягко опустилась его рука.
- Разумеется. - Торжественно покраснел Сиэль и спокойно констатировал факт. - Если ты это понимаешь, то попрошу все-таки встать с меня.
- А лежа удобнее. - Ухмылка растянулась по губам, и предвкушение зажгло глаза алыми, дьявольскими огнями.
Смущение Сиэля было очевидно, и констатировать его не пришлось, зато Микаэлис смог насладится своим любимым зрелищем — смущенным господином. В такие моменты Себастьян всегда вспоминал о том, каким бывает глава компании «Фантом» в моменты, когда он кончает и извивается под ним, то нежно шепча его имя, но тихо постанывая на ухо. Это просто не может не подстегивать к тому, чтобы перейти к активным действиям. Тем более, что господин совсем не против. Ну, почти не против. Нужно только слегка подтолкнуть к нужному результату. К примеру, слегка сжать ладонь на паху или нежно прошептать на ухо:
- А ведь время у нас есть, господин... - Слегка усмехнуться тому, как вздрагивает под пальцами послушное тело, и тому, как жмурится непокорный господин, не сумевший унять желания плоти в силу возраста. А вот несколько лет спустя, придется придумывать новые способы уговоров упрямого и непослушного господина.
- Себастьян! - Едва слышно постарался пристыдить демона Сиэль, но так как это было невозможно то просто-напросто прожег последнего взглядом, в который вложил все чувства, которые только испытывал на тот момент. И, разумеется, там было чувство нетерпения, желания, сожаления, неуверенности и стыда. Правда, делу это не помогло, а даже усугубило.
Любые попытки протеста были уже обречены на провал — Микаэлис совсем не собирался отпускать господина, которого с такой сложностью заставил найти хотя бы четверть часа не на дела фабрики.
Страстный поцелуй в губы, легкие укусы, нежный шепот и умелые руки на бедрах, губы на шее... Зажигательная смесь для одного-единственного, неповторимого, упрямого и нежного
Сиэля Фантомхайва. Юный граф не смог удержаться и тихо простонал, но это не могло пройти мимо лучшего дворецкого, который поставил себе целью доставить максимально возможное удовольствие своему господину. И себе, вдобавок.
Стройные ноги последнего в древнем роду Фантомхайв были освобождены из плена одежды, и Себастьян нежно поцеловав подъем в начале одной ступни, а потом и второй положил их себе на плечи. Легкие прикосновения языка к входу Сиэля заставили графа выгнуться и отдаться полностью прикосновениям дворецкого. Это было доверие, хотя это была и слабость представителя древнейшего рода. Слюна послужила смазкой на пальцах, которые раздвигали тугие мышцы прохода.
Быстрые и в то же время плавные движения расстегнули брюки Себастьяна и достали оттуда возбужденный член с капельками спермы на головке.
- Аааа! - Закричал Сиэль едва Себастьян стал входить в него раздвигая внутренние мышцы. Боль накрыла плотно, опустилась на тело, с каждым миллиметром входящего члена зад жгло несчадно, так, что на глаза наворачивались слезы.
- Потерпите, мой господин.. - Уговаривал Себастьян, шепча на ухо и лаская поникший член, но, не переставая входить. Лишь погрузившись полностью он задышал как загнанная лошадь и дал маленькому графу пару минут на то, чтобы привыкнуть.
Едва взгляд Сиэля стал осмысленным, Себастьян резко вынул член из попки Фантомхайва и резко вколотил назад. Сиэль закричал, протяжно умоляя дворецкого:
- Нет! Стой!!- Но эти стоны не могли остановить Себастьяна, который вначале медленно, а после и набирая темп трахал господина. Пара минут, и Сиэль сам изгибался в руках дворецкого и без капли смещения поддавался бедрами навстречу.
Каждый толчок возносил обоих вверх, а может даже вниз - кто знает, когда имеешь дело с демоном? Высшая точка счастья была достигнута обоими одновременно в такт толчками поезда. Вперед-назад — они двигались в такт колесам, которые то отбрасывали назад, то толкали вперед.
Дворецкий нежно целовал шею и плечи господина, в то же время жестоко и размеренно трахая на жестковатом сидении поезда. Это было безумие, которое накрыло двоих с головой, которое обещало им упасть так низко, что невозможно подняться и взлететь так высоко, что невозможно дышать.
Финал был ослепительнее самого солнца и слаще тортов, которые делает лучший в мире дворецкий. Двое позволили себе утонуть при этом глотая дыханье друг друга. Единение, цельное и беспрекословное было достигнуто на пике удовольствия, на кончиках пальцев, которые переплетались друг с другом, на последнем выдохе, которое было нежнее, чем сама смерть.
Позже, несколько минут спустя, отдышавшись и вытерев своего господина и себя самого Себастьян улыбнулся как кот, объевшийся сливок.
- У тебя нет ни стыда, ни совести. — Упрекнул смертельно уставший и довольный Фантомхайв.
-Как и у вас, мой господин. - Усмехнулся Себастьян, точно зная, что сейчас скажет граф.
- Это ещё почему? - Удивленно поднял брови Сиэль и предсказуемо спросил. Все, как и ожидалось.
- А разве её наличие не помешало бы вам так стонать и отдаваться мне в общественном транспорте? - Бровь демона выгнулась как тетива лука, который нельзя обвинить в несовершенстве.
- Ты... - Начал Сиэль, откинувшись на спинку дивана, и не успел закончить, ведь его лучший дворецкий как всегда добавил.
- Дьявольский дворецкий.

@темы: Слеш, мои творения, новости: фики, mini, яой, Romance, Фанфикшн, NC-17, PWP, R

---

Месть.
Пустыня. От раскалённого солнца кажется, что песок из жёлтого стал красным. Шаг за шагом наваливается усталость. Хочется пить, и как никогда, цепляясь за жизнь я бреду по бескрайней пустыне. Тишина. Барханы под ногами перекатываются, заставляя идти медленнее. Тяжело. Мне хочется спастись, ведь я никогда не бывал в пустыне. Но сейчас, мне просто некуда бежать.
После смерти Наруто Коноха ополчилась. На меня спустили этих псов АНБУ. Они ищут меня, чтобы отдать на расчленение Сакуре, которая хочет сделать со мной столько неприятных вещей, что и маньяку не снились. Порыдав над могилкой она уговорила Пятую не только поймать меня, но и отдать ей на растерзание, дабы она могла сделать со мной всё, что вздумается её извращённой фантазии.
Я надеюсь, что отыщу хоть какое-нибудь пристанище, чтобы отсидеться и накопить чакру. В последнее время я был слишком расточителен, и у меня остались жалкие крохи на поддержание существования. Обидно, но это так. Значит, именно сейчас я наиболее уязвим. Да ещё эта чертова пустыня…
На горизонте вспыхивает ослепительное сияние, предзнаменующая появление нежданного гостя. После взгляда на этого гостя я понимаю, что он хозяин, а я – гость, причём незваный. Казекаге страны Песка странно смотрит на меня. Этого взгляда я у него никогда не видел. В нём есть живое чувство, причём ненависть, которая из плохо скрываемой, стала хорошо заметна, да ещё и приправилась презрением.
Да… Ситуация хуже некуда. Нападать на повелителя песка в пустыне: безумие. А если учитывать то, что нападать нечем, то вообще суицид! А зная Гаару, то уж лучше на растерзание Сакуре, ибо его взгляд выражает одно: «Попробуй убеги. Нет, ну ты попробуй. Я жду. Давай же.».
Я знаю, что он будет играть со мной так, как я играл с Наруто, в моей обители, когда тот был в коридоре, по концам которого стояли две змеи – мои подчиненные. Он понимал, что в ловушке и не убегал. Так же как и я сейчас в ловушке, и не убегаю. Просто не хватит сил.
- Итак, Саске.- голос Гаары полон презрения и …интереса? Интереса кошки, к загнанной в углу мышке.- Ты в той же ситуации, что пребывал мой любимый перед смертью. Как тебе это нравиться?
Никак. Постойте, любимый?! Как же… Наверное мои глаза расширяются, так как следующей фразой он просто решил убить меня:
- А ты думал, тебя зря что ли в деревне Песка чуть не закидали камнями? Ты не знал, что после гибели моего Лисёнка я чуть не разрушил подопечную мне деревню. Если бы не слова одной мудрой девушки, тебя бы не просто сейчас не было. А знаешь, что она мне сказала?
Он точно со мной играет, как с мышкой. Я не отвечаю, но он договаривает:
- В продолжении великой фразы: мужчины не плачут, мужчины мстят, пошла откровенная: и мстят как можно больнее делая загнанной в угол жертве. И я знаю, как тебе можно сделать как можно больнее.
Он подошёл вплотную ко мне, стянул с меня штаны, песок в это время сковал мои ноги и руки.
- Тебе будет больно. Очень. Обещаю.
Песок потянул меня вниз, заставив нагнуться. Рывком он начал входить в меня. Я почувствовал боль, неимоверную, ни с чем не сравнимую. Заорал от ослепительно-жгучей боли и попытался вырваться от неприятного ощущения, однако, мне этого не удалось. И услышал у самого уха довольное:
- Кричи, кричи сильнее и громче. И вырывайся сильнее. Помни, как Нару кричал под тобой и пытался убежать. А я ведь только начал.
С этими словами он продолжил проникновение ко мне вовнутрь. Я вновь пытался вырваться, но Песчаник держал крепко.
- Давай, вырывайся, тебе ведь больно?- со злобной ухмылкой спросил он. И тоном, словно хотел успокоить произнёс совсем неутешительные слова.- Сейчас станет ещё больнее.
Ещё один рывок, и новый крик боли, вырвавшийся сквозь плотно сжатые губы. Это хуже чем смерть, пытка тем, что должно приносить удовольствие. Безжалостная, беспощадная и …
- Бесчувственно, как ты думаешь, трахаться с тем, кто изнасиловал того, кто был тебе дороже жизни, а после, в приливе экстаза, убил его, а? Но могу тебя утешить, твоя пытка будет дольше, а боль мучительнее. Во много раз.
Последний рывок вовнутрь, оглушительный вопль. Я, не успев опомниться от боли, почувствовал резкие толчки внутри меня. И что-то горячее, стекающее по моим ногам. От того, что толчки не прекратились, я понял, что стекало. Это была моя кровь. Новый приступ боли, и новая порция криков. Я невольно начал услаждать его слух ором, несмотря на то, что запрещал себе делать насильнику приятное. Мне было больно. До ужаса. И я услышал ненавистный мне голос у самого уха:
- Знаешь, потому что ты меня не возбуждаешь, я решил, что твои муки будут казаться тебе бесконечными. И, как я тебе уже говорил, тебе будет больно. Очень больно.
Он вышел из меня, дождался, пока внутри меня всё успело сжаться, и новым рывком вошёл в меня до конца с шёпотом:
- Ну, ты же не думал, что это всё? Не стоит расслабляться. Тебе нужно многое осознать. Я буду подводить тебя к знанию. Но поверь мне, тебе это не понравиться. Ведь Лисёнку не нравилось, когда ты его насиловал. Ты приложил все усилия, чтобы сломать мою жизнь, в то время как я приложу все усилия, чтобы сломать твою. Не волнуйся, я уже всё придумал.
Успокаивающий тон приводит к прямо противоположному эффекту. Я уже не боюсь, нет. Меня просто-напросто сковал ужас. Липкий, тянущий ужас. Что он задумал?!!
- Я же знаю, что ты хочешь пить. И я напою тебя…-неожиданное милосердие? Применимо ли это слово к тому, у кого нет сердца?- однако взамен, ты должен сделать всё, чтобы я кончил в тебя.
Вот и его хитроумный план. Ему мало изнасиловать меня, ему нужно чтобы я сам насаживался на него. Буду ли я? А куду я на…денусь? Впрочем именно туда и денусь. Зная, что я потеряю чакру навсегда, я превратился в Наруто, и начал добровольное движение по его члену. Пусть мне больше никогда не бывать шиноби, но жить-то я ещё хочу! Я ускорил темп, и двигался по нарастающей, до тех пор, как не почувствовал горячую влагу внутри.
- Умница, девочка,- произнёс Гаара ободряющим тоном,- теперь ты можешь попить.
Он отвинтил крышку с фляжки и подал мне. Прохладная жидкость потекла в рот, принося мимолётное наслаждение.
- Да, теперь никто не посмеет упрекнуть меня во лжи или несправедливости. Ты продался мне за глоток воды, Саске. Теперь ты принадлежишь мне, а это значит, что я назначаю тебе наказание, за то, что ты убил моего возлюбленного: ты будешь продавать своё тело на улицах деревни Песка., а чтобы ты не сбежал, то я направлю к тебе часть своей силы. Она будет выбирать, где стоять, с кем спать, и прочее.
Вот что он мне придумал. Вечное рабство. Он взял меня за шкирку, и выкинул на улицу. Он решил, что такова будет его месть. Значит он решил научить меня покорности? Вот во что переросла его месть. В вечный позор. Уж лучше смерть.
Но умереть мне не удалось.
Лишь проснуться, в тот день, когда я решил убить его.

Погода как символ.
Шёл дождь.
Сегодня Какаши как всегда не мог уснуть. Причиной тому была очередная ссора с Ирукой. Всё получилось так глупо, а если вдуматься, то спор переросший в ссору, причем крупную не имел обоснований вообще начинаться.
Крупные капли дождя выбивали ритм одинокого сердца.
Ну задержался Ирука в Ичираку, заговорился с Наруто о его сенсее, ну зачем поднимать по этому поводу такую бучу?! Ревность во всех её проявлениях, означает то, что сегодня он снова спит один. Снова обдумывает стратегию примирения. Снова мечтает о любимом. Снова клянет себя за глупость и ревность, но, как всегда, снова ничего не может с собою поделать.
За окном почти ураган, усилился ливень.
Какаши не хлопал дверью, перед тем как уйти, чувствуя, что вспыльчивый любимый разозлиться на него сильнее. Не только дверь была преградой. В их отношениях появилось, нет, вернее закралось недопонимание. Закралось, и тихим комочком улеглось в выжидании своего часа.
Кажется, что капли как град, что бьет по коже.
Несмотря ни на что, сейчас бывший АНБУ как никогда чувствовал любимого. Он ощущал физически моральное состояние его половины. Чувствовал душевную боль на своём теле, но не мог с нею справиться. Он, тот, кого учили в школе АНБУ терпеть такую боль, что и не снилась порой палачам, не мог справиться с болью, которая держала в руках сердце Ируки, и не собиралась отпускать. Но не это было основной причиной его страдания. Тяжелее было осознавать, что вот так, однажды он может потерять шатена навсегда. Оказаться вычеркнутым из его сердца.
Слышен хруст деревьев, сломанных от сильного ветра.
Значит, нужно во что бы то не стало помириться. Прямо сейчас. Нужно объяснить, что лишь из-за постоянных переживаний за дорогого человека, он постоянно начинает спорить. Спорить, несмотря на то, что заранее знает, что он не прав.
Шифер слетает с крыш домов, и обуреваемый тоской ветер наслаждается погромом.
Кажется боец многих войн обдумывал, что он скажет тому, кто выгнал его из дома. Кажется, он совсем не замечал происходящего вокруг. Кажется, ему было плевать на весь мир, кроме небольшом домике у Академии, в которой пытался согреться и успокоиться Ирука-сенсей. Пытался спастись от чувства всепоглощающего одиночества и страха.
Тихий-тихий стук в дверь, даже не стук, а поскрипывание, которое кажется, показалось.
Но там, за дверью, обнаруживается стыдливая душа, пришедшая просить прощения, спасать от страхов и лишать сомнений. Душа, которая согреет и поймет. И тело, которое всю ночь будет замаливать грехи души.

@темы: наруто, наброски, Слеш, мои творения, новости: фики, неотбечено, mini, яой, Romance, NC-17, PWP, R, BDSM, PG-13

---

Бой барабанов.

В этот вечер всё не так как всегда: я не сплю в любимой кровати, нежась на мягких перинах и не замерзаю на очередном задании Пятой, и даже не сижу в кабаке с друзьями. Нет.
Сегодня я попал в руки сумасшедшего маньяка Учихи Итачи, который решил поразвлечься, а я случайно угодил под действие его Шарингана.
Вдали стучат тисовые палочки об обивку недорогих барабанов – в Конохе беда.
Да, я был бы рад идти на войну, а не ждать молчаливого приговора Учихи. Сегодня я был бы рад получить по лицу от несносной Сакуры за то, что упустил Саске. Сегодня я был бы…но нет. Моим мечтам не суждено сбыться.
Я ничего не могу – я привязан к постели гения-Учихи, и всё, что в моей власти это не позволить ему пойти в наступление на Коноху вместе с остальными членами Акацуки. А это значит, что мне придётся постараться, и удержать, не оставаясь в мире Красной Луны, и не отдать ему Кьюби.
***
Неслышно, почти незаметно молодой мужчина проходит в спальню к связанному в ней парню. Он тихо шагает, чтобы не спугнуть свою жертву, хотя это слово здесь не уместно. Чтобы не спугнуть своего Бога. Вот только парню этого пока знать не положено.
Совсем неуместны слова, достаточно взгляда.
Однако, Божок оказался строптивым и не желающим подчиняться или сломаться. Он не посмотрит в глаза своему мучителю, которому придётся соответствовать этому понятию. Хотя бы, чтобы Бог никогда не узнал, что такое – быть жертвой собственных друзей.
Красноглазый мужчина отчётливо слышит перестук барабанов и их печальную песню:

Шаг за шагом
Восстать из могилы
Шаг за шагом
Уйти к тем, кто живы
Шаг за шагом
И мы исчезаем
Шаг за шагом
В тумане мы таем

***
Едва он зашёл, и я понял – пощады не будет. Да и не собирался я её простить. Зачем? Я ведь точно знаю, каково это – унижаться, чтобы жить. Саске послужил отличным примером.
Итачи проходит еле слышно по собственной комнате, то ли от привычки, то ли…Хотя, от кого ему таится в собственной крепости?
Он проходит тихо, и его шаги заставляют меня замереть на вдохе, а сердце отчаянно заколотится. Как хорошо, что он этого не слышит, ведь ему будет проще доставлять мне боль, себе наслаждение, зная, что его руки, тело, душа любимы. Пускай мной, но любимы.
Бой барабанов в ушах нарастал, и я отчётливо разобрал слова. Такие чувственные и понятные.

Взгляд за взглядом
И в попасть шагая
Взгляд за взглядом
Мы не умираем
Взгляд за взглядом
Мы падаем в небо
Взгляд за взглядом
Мы те, кто там не был

***
Равномерные шаги стихли – ничто не нарушает покоя. Печальный взгляд скользит по обнажённому телу. Ему видно, как за солнечным сплетением бьётся сердце – наверно от страха. Грудная клетка перестала вздыматься, но лишь на время, ведь обладатель великолепного тела, и хранитель Девятихвостого не станет лишать себя жизни до, того как спасёт жителей любимой деревни.
Вздёрнутый к верху подбородок не оставляет ни сомнений ни надежды.
Лучик света, которому суждено погаснуть навсегда перед смертью вспыхивает особенно ярко. Так и этот лучик – до сих пор горит ярко, но этот свет – напускной. Театр одного актёра, который до самого конца не сдается.
Руки тянутся к связанному телу, не давая опомниться, стискивают его и сжимают.
Без ласки, без нежности, без любви.
Разгоряченное и возбуждённое тело наваливается на замёрзшее и худое. Пальцы проходят по члену, сжимая его в момент проникновения.
Всё, только чтобы Богу не было так больно, как могло бы. Всё, чтобы Бог не понял ничего. Всё, чтобы и все остальные не поняли.
А палочки из тиса, окроплённые кровью стучат по барабанам из кожи, выбивая одну единственную дробь.

Взгляд за взглядом
И в попасть шагая
Взгляд за взглядом
Мы не умираем
Взгляд за взглядом
Мы падаем в небо
Взгляд за взглядом
Мы те, кто там не был

***

Он не жалел ни меня ни себя, когда воплощал желания и потребности своего тела в жизнь. Я стиснул зубы, чтобы не закричать, и сжал всё внутри, чтобы не пропустить его дальше. Он должен как можно дольше со мной оставаться, чтобы не нападать на мой город.
Однако это особо не помогло – он продвигался дальше, медленно, но верно. Отчаянно закусив губу, я попытался противиться не столько вторжению, сколько ласкающим меня пальцам. Те же находили новые точки, чтобы возместить мою боль.
Барабанная дробь гудела в ушах и отчетливо раздавалась в мозгу.
Я держался из последних сил, которые таяли как снег в жаркий день. Я пытался заставить себя сдержаться, но моему крику вторил отчаянный вопль барабана, и слова лились не прекращаясь.

Крик за криком
Мольбы не колышат
Крик за криком
Вновь те, кто нас слышат
Крик за криком
Идёте вы к краю
Крик за криком -
Мы не умираем

***

Один парень извивается под другим, его криком закладывает уши, но второй, словно вовсе глух.
Их движения вторят единому ритму. Их вдохи сопровождают людские крики. Один расплавляется в другом, а тот - в сладостной боли.
Стёртые запястья ноют, как и ноги. Веревка, несмотря на кровь, так и не распустилась – умелые руки. Хуже всего внутри, куда проникает член смазанный кровью. Тяжелые вдохи предвещали скорый конец, но вначале, член в руке, а потом и внутри.
Двое упали на кровать, дыша, как загнанные звери.
Им не до ласк – оба со страхом прислушиваются и ставшему таким далёким боем барабанов.
А печальный барабан идёт вдаль и глухо поёт, завидуя двоим на кровати.

Смерть за смертью
Слабы и бездушны
Смерть за смертью
Рабами послушны
Смерть за смертью
И падая в небо
Смерть за смертью
Вы те, кто там не был…

Семейное счастье- Брат, брат, пожалуйста, а сходи со мной…- детский голосок разносится по всему дому.
- Мне некогда, мелкий, у меня тренировки,- сердитый голос старшего перекрывает не успевший начаться поток просьб, одним своим тоном показывая: «Отвали от меня мелочь!»
- А завтра…- умоляющий голос, поднятые домиком брови и раскрытые глаза, на которые все купятся, кроме тех, кого надо.
- Завтра у меня миссия,- холодно-отчужденная маска на лице самого любимого Нии-сана.
Надутые детские губы, глаза на мокром месте и громкое топанье босых ног по холодному полу.
Закатившиеся глаза, поднятые к небу, вздох рода: «Как же он меня достал!» и неторопливые и неслышные шаги вслед за топтуном.
«И как он только не понимает, что это для его же блага! Ну, ведь если я не сдержусь один раз и объясню ситуацию, то он или не поймёт, или возненавидит меня до конца своих дней».- Крутилось в мыслях у Учихи-старшего.
«Если этот тупой осёл со мной не сходит, то и вовсе перестану чувствовать себя человеком! Я ведь и так никому не нужен, и, похоже, ему я тоже безразличен!! А ведь я его так люблю…»- обдумывал для себя разочарованный младший, не переставая дуться и топать, поднимаясь по лестнице в свою комнату.

Неделя тишины.
Семь дней молчания.
168 часов безразличия и отчуждения.
10080 минут показного презрения и равнодушия.
604800 секунд друг без друга, от миссии до миссии. И мысли хором: «Да как он смеет игнорировать меня?!»

Тихий скрип половиц под ногами будущего шиноби, который шёл с самой важной миссией за всю его жизнь – помириться с братом.
Однако бедный юношеский ум не мог догадаться, что все-таки четыре утра - это рановато для серьёзного разговора, с только вернувшимся с миссии братом, который наверняка дрых как пропастина. Разумеется, маленькому представителю клана Учиха повезло: брат не спал, однако то, чем он занимался тихо сам с собой, и отвлечение от данного занятия приводило его единственного участника явно не в восторг.
Но маленький любимчик маленьких коноичи ещё об этом не догадывался, и сюрприз его ждал не самый приятный. И дождался.
Взору братишки гения предстал непосредственно сам гений, одна рука которого ласкала член, вторая бесцельно бродила по груди то и дело натыкаясь на бледно-розовые соски, тянулась к шее, которая была полностью открыта. Глаза мальца расширились, а сердце начало отбивать чечетку. И можно было подумать, что оно не выскочит, но шумом определённо спалит Великого Вуайериста клана Учиха. И тут же последовала незамедлительная реакция 12-тилетнего на увиденное.
Брат тем временем не отвлекался и, прокусив губу до крови, кончая, выдохнул лишь часть имени того, кто привёл его к такому возбуждению.
- Са…
Сердце желающего примирения и стоящего под братской дверью тут же кольнуло, но он незамедлительно ретировался, дабы не быть спаленным и обозванным всевозможными нехорошими словами.
Нет, конечно, Саске понимал, что это было бы за дело. Он даже втайне был рад тому, что ему удалось застать Итачи в такой момент, ведь это восхитительно возбуждало. Что может быть лучше, чем смотреть на то, как самому дорогому тебе человеку становиться хорошо?
Однако маленький червячок грыз изнутри будущее шаринганоглазого клана: « А что если это имя было его? Или наоборот, чьё-то другое?!»
Именно с этими вопросами и уснул лучший ученик академии, за что и получил ярко-синие круги под глазами наутро. Да и могло ли быть иначе?
- Саске, если ты не будешь спать по ночам, то ты станешь слабее и никогда не сможешь стать таким же сильным как я,- голос выспавшегося, который совсем не товарищ недосыпающему на кухне.
- А ты ведь вчера не спал, значит, ослабел?- сорвавшийся вопрос приводит в изумление не только того, кому он был адресован, но и самого задавшего.
«И хорошо, что хоть на кухне. Да и во всём доме никого кроме нас». - Облегченная мысль Итачи, который понял, что его брат, если и имеет совесть, то ей этого явно мало, и ещё если бы у него бы были ушки, то сегодня бы им пришел конец,…то есть окончательное и бесповоротное отделение от головы. Если дается шанс, то, почему бы им не воспользоваться?
- А ты откуда знаешь, чем я вчера занимался? Или что, не захотелось оставаться в стороне?- ехидно спросил Итачи, слегка наклонившись над маленьким братишкой. Маленьким и желанным.
- А что если…- начал Саске окончательно понимая, что его совесть решила взять не то выходной, не то вообще отпуск.
- Если?- живейшая заинтересованность во взгляде возбуждающегося от слов гения.
- …не хотел оставаться в стороне?- черные глаза с вызовом смотрят в красные и тут же осознают, что они попали,…но попали приятно.
- Тогда иди сюда,- протягивает руки Итачи и прижимает к себе брата. Ошалевшие глаза незамедлительно закрываются под наслаждением губ старшего и желанного.
Ответный поцелуй, и всё поставленные барьеры летят в пропасть.
Неторопливые шаги.
Лестница, кажущаяся двум целующимся неимоверно длинной.
Красно-черные простыни, напоминающие реки крови на черном фоне безлунной ночи.
Одежда какой-то почти живописной кучкой падает у изножья кровати.
Теплое тело, плавящееся под ласками явно более опытного и сильного.
Поцелуи по всему телу, прикосновения холодных палацев на разгоряченном мальчике и точно такие же пальцы, внутри, растягивающие и ласкающие простату.
Стоны оглушают, но парень не дает партнёру расслабится, подготавливая его молодое тело под себя, и не входит сам, оттягивая этот болезненный для братишки момент.
- Ита, пожалуйста…пож…ну же…- Саске извивается на постели требуя и сам не зная чего, но вот Итачи представляет себе это. И, разумеется, понимает, что его младший брат и понятия не имеет насколько это больно и неприятно.
- Итачи!!!- тело выгибается над нависшим над ним, и задыхающийся голос снова и снова просит:
- Ита, прошу…не мучай меня и себя…
- Тебе придётся потерпеть. Это будет неприятно. Лучше…- идея приходит в черноволосую голову и тут же находит себе место в реальности: старший меняется местами с младшим и тот изумленно смотрит на лежащего под ним Итачи.
- Попробуй сам, Саске, так будет меньше боли.
Тот послушно кивнув, взял член старшего и начал тихонько насаживаться. Резкая боль волной прокатывается от зада к позвоночнику и концентрируется там. Мальчик присаживается ещё чуть-чуть на сочащийся член и удивлённо осознает, что дальше не больно, но кольцо мышц словно развели так сильно, что это доставляло неимоверную боль.
Забывшись и зациклившись на своих ощущениях, Саске вновь не успел осознать, как же он оказался под Итачи. Тот же, поняв, что не в силах боле держаться вновь оказался сверху, чуть вынув член из тугого брата. И тут же решил исправить это досадное недоразумение.
Саске вскликнул от неожиданного извлечения и вторжения, но брат тут же начал массировать членом простату, отчего Саске показалось, что он провалился в рай. Словно он лежит в облаке наслаждения, а не на кровати старшего брата, будучи втрахиваемым в эту самую постель.
Итачи не терял осторожности до самого конца, но, поняв, что вот-вот кончит, он перестал сдерживать себя и дал волю эмоциям и желаниям, которые должны быть удовлетворены.
Он на полную входил и выходил из узкого прохода, самозабвенно лаская член брата и оставляя легкие поцелуи на шее.
Кульминация не заставила себя ждать, и Итачи кончил внутрь брата, ощущая его семя на своей руке, и выкрикивая в экстазе его имя, в ответ, слыша своё.
- Нии - сан, а ты, поэтому не хотел со мной по утрам и после миссий разговаривать?- удивленный голос Саске, с которого брат увлеченно слизывал семя.
- Мгм…- удовлетворенный ответ занятого рта.
- Ита, если ты ещё раз сейчас его лизнешь, то я вытяну из тебя второй раунд!!
Угроза прекратилась под взглядом, в котором читалось одно - кое-кто попался в кое-чью ловушку.
Язык прошелся по светлой коже, оставляя мокро-возбуждающую дорожку, и унёс на себе полупрозрачные капли прямо в рот его владельца. Чтобы у Итачи не осталось шансов отказаться соображений, Саске широко развёл ноги, словно предлагая себя на аукционе. И на его соблазнительную дырочку тут же нашёлся покупатель.
Неторопливое проникновение, сводящий с ума медленный ритм, который, судя по всему, должен был вынудить Саске расслабиться и покориться, но Итачи не удалось - таки его приручить. Младший подался бедрами вперёд, самолично наращивая темп и снимая барьеры с брата.
Ещё один бурный конец, приведший братьев в экстаз и тихое посапывание через несколько минут – вот пример достойного семейного счастья.


Реквием
Всё что я есть – это ты
И на могиле цветы
И под ногами война
А отомстил я сполна

Я шагаю неторопливо по кладбищу. Где-то недалеко играет реквием – отпевают живого. Где-то плачет несчастная вдова, ведшая мужа в могилу.
Я шагаю, пытаясь оказаться как можно ближе к тебе. Я у цели – выщербленной могиле, на которой нет цветов. Лишь птичка, так похожая на те, что делали твои руки.
На могиле надпись: Дейдара
Да, это так печально…

…- Семпай, посмотрите, какой взрыв!!- твой детский голос, золотая лавина волос, развивающихся от резкого разворота головы, сине-серые глаза, которые манят. Ты так похож на идеальную куклу. Всегда мою. Всегда любимую.
- Красиво.- Я могу себе позволить лишь это: мне хватило примера Итачи с Кисаме, которые никогда никого не боялись, и теперь лежат в разных уголках мира. Один, зарытый благородными жителями Конохи, второй великим Лидером – Пейном, за то, что хотели друг друга почувствовать.
- А хотите, я для вас птичку сделаю?- заинтересованный взгляд ярких глаз, цвета осеннего неба.
- Нет.
Тогда, я отказался, и ледяным тоном, приказал, чтобы от отстал от меня.
Тогда… а сейчас я бы с радостью принял его предложение, ведь это так несправедливо – он лежит в земле и не мучается, а я по ней хожу, сгорая от отчаяния….

Толку-то с кукольного тела? Я ведь до сих пор чувствую. До сих пор люблю…

Мне так нужна эта боль
Трудно сказать ей: «постой»
Кровью омытый рассвет
Вновь через тысячи лет

Ты погиб на «войне», а на самом деле на беспощадной резне, участие в которой считал своим долгом. Погиб потому, что я позволил себе понадеяться – у нас есть будущее.

…- Сасори!!!- ты кричишь и извиваешься в моих руках, заставляя притянуть тебя ближе. Ты так близко, так невыносимо чувственно отвечаешь на все мои ласки, что душа надрывается в крике. Крике наслаждения, и неминуемой боли.
- Са…сори!- резко ты выдыхаешь моё имя, причудливо деля его. Волшебно подчиняя. Кукла подчинившая кукловода – есть ли что-нибудь в этом?
Конечно есть. В любом театре, кукла чувствует своего кукловода, а тот её. Но они никогда не показывают вида.
Моя послушная кукла. Моя нежная прелесть. Мой любимый хозяин.
Я твой раб. Навек.

Тяготы грусти уйдут
Мертвые тоже живут
Умер на этой войне
Спасибо за это стреле

Усмешка губ блондина за деревом у могилы, за которую я отдам жизнь. За которую отдал.


Но это не выход…

Я мог бы разодрать твое сердце, уж кто-кто, а я то знаю, как сильно оно дрожит в моих руках.
Я мог бы расколотить твою душу, которая так доверчиво прижалась ко мне, в поисках тепла и понимания.
Я мог бы уничтожить твои мечты, которые ты так беспечно мне доверил. Ты отрылся, поддался.
Я мог бы затопить тебя в отчаянии, говоря то, что ты так боишься услышать. Отнимая то, чем ты так дорожишь.
Я мог бы разворотить твой мир, в который ты не только пустил меня, нет. Тот, который ты мне подарил.
Я мог бы дать тебе раствориться в облаке безумства, оставляя тебя на грани между жизнью и любовью.
Мог бы.
Но это не выход…хотя бы для моей любви.

- Саске!!!- я кричу, понимая, что даже если он вернётся, это не изменит его отношения ко мне. Это жестоко, но такова жизнь.
- Чего тебе, теме?- нет ни ехидства, ни недовольства, ни интереса. Ничего. Лишь равнодушие, которое ранит сильнее ненависти. Хотя бы потому, что не имеет шансов стать любовью.
- Саске, ты же прекрасно понимаешь, что, уходя, останешься одиноким. Разве ты этого хочешь? Разве тебе это нужно?- не крик, не обида, не интерес. Просто жалость. Необъяснимая, тихая жалость, но не к собеседнику. Нет, к самому себе, к душе, которая так боится остаться одинокой.
- Если и нет, то что? Какое тебе дело до меня и состояния моей души?! Какое?!!!- крик. Мы врем друг другу. Я вру в тишине, ты в крике. Я лгу, что мне все равно, ты в том, что тебе небезразлично.
- Нужен,- одно слово, как пропасть, к краю которой ты готов шагнуть, упасть, разбиться.- Но это не выход.



Смерть – это музыка
.- Добрый вечер, Дейдара-сама. Рады приветствовать вас.
- Здравствуйте, - безразлично ответил я, оглядывая роскошное убранство клуба. Опять… Опять эти дурацкие пафосные клубы с гламурными малолетками. Опять толпы фанаток, мягкие игрушки на сцене, письма в гримерке, отчаянные прыжки на сцену, бешеные вопли, сумасшедшая энергетика…
Словом, сегодня у меня очередной концерт тридцатого гастрольного тура.
И этот мужик мне определенно не нравится.
- Я бы хотел обсудить с вами кое-какие моменты, - начал хозяин клуба, боязливо косясь на двух моих охранников, которые шли по две стороны от меня. – Видите ли, сегодня, буквально полчаса назад, произошел небольшой…как бы это сказать…инцидент. Он бросает тень на наше заведение, и мне бы не хотелось…
- Короче, пожалуйста.
- Да, прошу прощения. Просто… Одна ваша поклонница покончила с собой потому, что ее не пустили на концерт. Ей было около тринадцати лет, а мы не пускаем младше шестнадцати…
- Что?! – я оцепенел. Неужели это…
- Мало того, - продолжал хозяин, - она разбила окно. Крыльцо было забрызгано кровью, а так как это видели очень многие влиятельные личности, я боюсь, что клуб может понести серьезные потери. Это может сказаться на авторитете нашего клуба, так что боюсь, вам придётся перенести или отменить концерт.
- Не понял…вы что, разрываете сделку? Решили прервать контракт?- мои брови вне от моего желания поднимаются вверх. Тот начал мяться и заикаться:
- В-видите… но… может…
- Так да или нет?- хмурясь перехожу в атаку на этого «милого» господина.
- Д-да…
- Тогда, вам придётся выплатить неустойку, которая перекрывает наш гонорар за концерты и за моральный ущерб.
- Но?!- дикое возмущение не замедлило нарисоваться на этой отвратительной роже.
- Ну, вы же хотите, чтобы я вышел сам со своей группой к толпе фанатов и их успокоил?- может конечно и высокомерно, но этот выскочка сумел испоганить моё желание раскрыть кому-то душу, хотя бы в песне.
- Это шантаж!!- кричал он- Вы не имеете право!
- Это не шантаж, а взаимовыгодные условия. Тем более ни я, ни кто-либо из моей группы не виноват в том, что вы не пустили девочку на концерт. Это целиком и полностью ваша заслуга, так что во-первых заткнитесь и прекратите орать, во-вторых придумайте отмазку которая сработает, когда к вам придут правоохранительные органы, и придумайте, где взять денег, чтобы возместить причиненный нам ущерб.
- Или что?- какая дерзость! С тех самых пор ты как ушёл, или точнее исчез, я начал понимать насколько проще было общаться, зная, что тебе никто не нагрубит.
- Или с вами буду разбираться не я, а уважаемый Итачи-сан.
- Это тот, который спецназовцем на войне? В самых горячих точках?- вопросы, которые он задаёт не лишены смысла. Погодите…на войне?- Тогда мне точно нечего опасаться! Это чмо оттуда не вернётся!
- Как ты его назвал, ублюдок?- мои глаза сужаются, а кулаки сжимаются в опасную конструкцию, которой меня учил Итачи, чтобы он успевал приходить ко мне вовремя, а я мог длительное время отбиваться. С тех пор я ношу одно красивое кольцо (его подарок, кстати!). но не так как раньше – не на безымянном, а на среднем, в знак того, что он ушёл, унеся с собой моё сердце…которое сейчас жаждало крови этого подонка!!
- Расслабься, Дейдара-семпай.- Раздался голос со стороны подходящего гитариста Хидана.- Я совсем недавно видел Учиху-сана в городе, живого, целого и относительно невредимого.
Мне было даже видно, какие мысли прокручиваются мысли в голове у этого подонка:
«Нужно что-то сделать с этим дебильным певцом! Он может пожаловаться Учихе, а мне это может не только в копеечку, но и в изрядно побитую рожу выйти…да… Знать бы, как его устранить, но думается мне это не проблема. Совсем таки не проблема, ведь не один не откажется трахнуть эту скотину, но скотину красивую. Но этот чёртов Учиха… хотя он не встанет на сторону своего бывшего, ведь говорят они поссорились. А это значит, что теперь я сделаю вид, что согласен на все его условия.»
он думал что-то в этом роде, я это чувствовал. Ита научил замечать меня такие вещи за людьми.
Так и случилось.
Я принимал со всевозможной доверчивостью извинения этого шулера, понимая, что начинаю опасную игру. Это было дико возбуждающе, хотя адреналин и гнал кровь с ускоренной силой, но головой я чётко понимал, что возможно меня будут пытаться просто выловить и избить, а может изнасиловать и убить. Но в тот момент, когда я кивал, делая вид, что принимаю все извинения, я не знал, что вступил на скользкий путь между радостями и горечью, любовью и похотью, жизнью и смертью.
Просто не представлял.
Но как много позже оказалось, один человек, которого скрывала тень огромной шторы, знал это. Однако решил пока не вмешиваться.
Повторилась та ужасно-омерзительная сцена, что два года назад стала причиной разлуки двух самых нежных и влюблённых людей, которые узнали друг друга, после того как она случилась.
Снова я попытался удрать, но уже не от папараций и фанаток, а от взбешённых членов группы «Коноха», которым взбрело в голову, что во всех их бедах виноват один лишь я, солист противоборствующей им по степени успеха группе.
И снова какие-то громилы и склизкие типы, пытающиеся прибегнуть к насилию, чтобы заставить подчиниться им. Чтобы сломить меня. Но этого даже у напористого Сасори не получилось, который за это время успел прослыть ослом в нашей группе. Нет, не по состоянию мозга, а за его воистину ослиное упрямство.
Говорят, что между Итачи и Сасори произошла какая-то ссора, после которой Сасори перестал меня домогаться. Это было воистину чудо: наш великий манипулятор (как мы его в шутку называли «Кукловод») отступил от осаждаемой крепости уступив его другому.
Акта насилия не свершилось совсем не потому, что Итачи был хорошим учителем, ведь против троих омерзительных горилл я бы и пяти минут не выстоял, а по иной причине.
- Что, сука, думаешь, что тебя не тронут?!- пьяный голос из подворотни. Ну конечно, так ведь они сильнее. Ну какого я попёрся сюда, да ещё и в такой час… Кстати, а где моя охрана? -Что из-за этого Учихи-старшего мы забудем, о таком привлекательном мальчике, с такой бездарной охраной, что сбежала при виде трёх бейсбольных бит?
А вот того, что было дальше я не помню…
Меня кто-то отключил, причём не ударом по голове, а пережав какие-то точки на шее. Когда я пришёл в себя, то понял, что кто-то спас меня от троих героев-насильников, покрошив их в ТАКОЕ месиво, что сразу же становится ясно: опознать их не смогут. И сделать это мог только один человек.
Итачи.

Может я и вправду сошёл с ума, но с тех самых пор мне повсюду он видится. Я страшно скучаю, но понимаю, что если он сам не захочет, то мы не увидимся.
От обиды сердце заныло, и захотелось оказаться среди них. Никогда раньше не думал, что буду завидовать этим «счастливцам», чья кровь расползается у самых моих ног, но это так.
Они видели его. Им дано было его почувствовать, даже перед смертью.
А сейчас Учиха смылся, оставив меня одного в луже крови!
Хотя, если обдумать, то в крови я не испачкан, смыться я успею и есть надежда, что он совсем рядом…

Недалеко от этого места находилась чья-то тень. Силуэт человека, намеренно мне показавшегося был до боли знаком.
- Итачи…- я выдохнул имя в надежде, что он вернётся, но тот исчез, растаял, словно призрак.
И быть может, мне показалось, что ветер принёс ответ:
- Любимый…

Спустя неделю история должна была повториться. Неустойку хозяин оплачивать не собирался, и даже ходили слухи, что он обратился к элитному бойцу, Учихе Саске, чтобы тот выполнил задание. Судя по тому, какое пристальное внимание к моей бедной персоне он оказывает, то, он согласился.
Ита рассказывал о нём…

…
- Итачи, а кто для тебя был семьёй всё то время, пока ты учился, там, работал, а?- наивно вопрошаю я, заглядывая в эти глаза, с которыми никакие агаты не сравнятся, ведь они сияют достойным светом счастья из-за маски.
- Дей, понимаешь, в то время у меня был младший брат – Саске.- заглядывая мне в глаза начал Учиха-старший.- Он пытался пройти по тому пути, что прошёл я, сделать то же самое, что и я…
- Дурачок, - я перебиваю телохранителя и высказываюсь о подомном способе привлечения внимания: - у каждого должен быть свой путь, по которому нужно не только пройти, но и его проложить. Нужно быть сильным и создать путь, который будет правильным для тебя, создать свою судьбу, которая будет целиком от тебя зависеть, а не полагаться на волю случая и на других.
- Верно. – ответил Ита какое-то время спустя.- по крайней мере теперь я могу во вдоль насладится одним увлекательным занятием, которое появились из-за любопытства кое-кого…
Палец прошёлся по губам, и оказался захваченным чуть-чуть моими губами. В его взгляде ясно читается одно чувство, которое заставляет меня замирать в предвкушении.
Нет, это не похоть, это азарт.
Такой дикий и необузданный азарт, что хочется растворится во взгляде, подверженном этому чувству.
Интересно, бывает ли так, чтобы мы таки дошли до реальной близости, а не останавливались на достигнутом и не топтались на одном и том же месте.
Кстати о месте…
Руки начали неторопливый путь вдоль боков, уязвимо-открытой шеи, вверх по обнаженным рукам. Из нежности этого тёмного, поглощающего взгляда уже ничто и никто не сможет меня вытянуть.
Не обращая внимания на постукивание в дверь дома, руки, эти теплые и удивительно сухие руки ведут меня к постели. Путь из двадцати шагов кажется неимоверно огромным, а поцелуи скользящие по шее не дают сконцентрироваться ни на чём, кроме любимых губ их дарящих.
Я помню правила игры – не открывать глаза, пока он не позволит, в противном случае мне придётся удовлетворять свои потребности самому, да и увидеть мне его не удастся. А это будет совсем не так увлекательно, как было бы с ним.
Итачи, зная о том, что для меня есть необходимость в том, чтобы во время оргазма открывать глаза, накрывает их моей че акатцуковской повязкой, но не затягивает, позволяя надеяться на шанс увидеть его лицо.
И как всегда это незабываемо.
Он гладит кожу то мозолистыми руками, оцарапывая её, при этом не оставляя повреждений. То губами, проходя тот же самый путь для контраста: могучие руки и мягкие губы. Его язык движется по моему телу в бесподобном ритме, от которого дух захватывает.
Он делает всё, чтобы я захотел. И захотел именно его. Захотел к нему прикоснуться, обнять, прижать к себе и позволить ему ощутить то же самое что и я.
Я не знаю, над кем он издевался, когда не давал мне прикоснуться к его великолепному телу, надо мной, или же над собой. Да и было ли то издёвкой, ведь ему не хватает – я очень остро чувствовал нехватку удовлетворения, снятия напряжения. Каждый раз, пока я приходил в себя после очередного оргазма он успевал не только привести себя в порядок, но и сделать все, чтобы я ни в чем не нуждался.
И каждый раз как в последний
Он доводит меня почти до истерики тем, что убирает мои руки от себя. За пару его движений меня пытается захлестнуть волна счастья, но я противлюсь. Сдерживаюсь, чтобы мой телохранитель наконец-то почувствовал то, что дарил мне на протяжении полугода.
Итачи лишь ослабил бдительность, и поверил в то, что я уже не просто на пределе, но готов кончить без его участия, попытался отстраниться… И немедля оказаться в моём плену.
Нет, не целиком, конечно же, а лишь очень-очень чувствительной частью тела, которая при соприкосновении с моими пальцами тут же напряглась.
- Дейдара! Зачем?- охнув Ита не двигается, и я понимаю, что я был прав в предположении, что ты хочешь.
Ну конечно, он не ожидал, что за эти интенсивные полгода «тренировок» я по звуку научусь определять его местоположение.
А ещё легендарный Учиха!
Врагов надо знать в лицо, особенно тех, кто делает все что захочешь с тобой, но не дает к себе приблизится. Не дает ощутить на себе, каково это – дарить удовлетворение и блаженство. И я знаю почему.
Потому, что в этот момент он беззащитен, а кому понравится находиться в полной зависимости от партнёра?
Хотя…не будем показывать пальцем.
Но сейчас, глядя сквозь полосу ткани туда, где по-идее должно быть лицо Итачи, я возобновляю движение, собирая пальцы в щепоть и оглаживая мягкую кожу. Трогаю головку пальцем, и не удерживаюсь…
Это так прекрасно, осознавать, что тот, кому ты доставляешь всевозможные удовольствия целиком и полностью подчиняется тебе. Правда Ита пытается доказать обратное, но я ему не верю. Я так хочу выбить, вымучить, высосать у него этот долгожданный стон. Знак покорности и подчинения на эту секунду, так как несколько минут назад стонал и подчинялся я.
И вот, совсем тихий выдох, но в нем есть неприкрытое желание и наслаждение.
Я не говорил, что злопамятен? Он только сейчас это понимает. За полгода он изводил меня так, как хотел, творил со мной всё, что хотел, измывался, лаская чуть ощутимо, и наслаждение от этого обрушивалось лавиной на мою буйную голову.
Теперь же я играю с ним. И совсем необязательно видеть его лицо, ведь его тело не сможет соврать, особенно сейчас. Мне и так понятно, какое бы выражение приняли его чёрные как ночь глаза…
Как жаль, что эта игра не может быть вечна, а значит, я постараюсь, как можно дольше удерживать его на краю, не позволяя «перехотеть» и не давая кончить.
Итачи, если бы ты только знал, каково это – дарить то же, что чувствовал сам, ласкать человека, ради которого ты готов если не на всё, то на очень многое…
Кажется, я перестарался, и задел несколько раз самую чувствительную точку языком, за что и услышал долгий, протяжный стон, сопровождаемый бурным излиянием. Ты вкусный. Весь, целиком.
- Дей!- хриплый шепот стучит в висках подобно молоту. Но через некоторое время Итачи выравнивает дыхание и говорит:- Не стоило, мой контракт скоро истекает.
Ну, что, Дей, дождался. Понадеялся, что он всегда будет рядом!
- Когда?- не менее хриплый шепот из-за комка слёз в горле, который встал и никак не хочет уходить.
- Через неделю,- виновато опущенная голова,- прости, но не стоило. Мне хватит поводов для скуки, так что давай больше не будешь…так?
Он мнётся, и я понимаю, что нет ничего непоправимого, ведь он сможет остаться со мной.
…

Но он не смог.
Через неделю меня все вымотало и достало. Я пришёл домой на взводе, и сорвался. На нем. Мне надоело то, что от меня все что-то скрывают, прячут, лгут и никто меня не слушает. Даже он не показывал своё лицо.
Но он понял.
Понял и простил. И ушел, сказав, что он меня любит, открыв лицо. То самое, которое снилось мне по ночам, но я не мог вспомнить где я его мог видеть. Воспоминания прокатились по нервам волной удивления, страха и обиды. Тот самый парень, который спас, утешал и ушёл…
Но всё это было тогда, а сейчас, я понимаю, что меня ничто не спасет ещё раз, если Саске Учиха решит на меня напасть, ведь больше нет моего защитника, друга, любимого.
Я написал для него песню, сегодня её премьера.
И вот, выходя на сцену я вновь ищу знакомый силуэт в толпе, и вновь пытаюсь обнадёжить себя тем, что он ещё придет.
- Эта песня тому, кто стал для меня больше чем другом, почти что братом.- я говорю толпе, и она замирает в предвкушении.

И даже пройдя сто дорог, сто путей
И даже познав крови вкус у морей,
И даже поймав золотую звезду
Тебя я забыть никогда не смогу

На свет иду к тебе, только жди меня
И поверь ты в чудеса
Я не найду пути, если ты не ждёшь меня,
И за тебя
Я буду гореть в огне, буду плыть к тебе
И не узнаешь ты тогда
Что я дышу тобой, я живу тобой
И люблю я лишь тебя
Навсегда.

Ты для меня словно солнечный свет
Ты мой наркотик, без тебя меня нет
Ты манишь меня словно бабочку свет
Я буду ждать и через тысячи лет

Но я иду к тебе, через свет и тьму
Через тысячи дорог
Я пройду сейчас для тебя
То, что тогда пройти не смог
И я люблю, и я живу, и я дышу
Но лишь тобой
И лишь когда ты дышишь
Чувствую – живой.
С тобой…

Толпа замерла в немом восхищении, и разразилась бурными овациями. И весь прочий концерт был, как и прежде, но только стоило встретиться глазами с такими похожими на глаза Итачи, как всё потухло.

Я пришёл в себя медленно, и я понял, что меня держит Итачи. От радости я чуть было не задохнулся, но почувствовал, что меня усаживают на стул, в комнате со стеклянной загородкой, за которой привязан незнакомый мне человек.
- Ита, что происходит?
Он не ответил, и привязал меня к стулу и заставил смотреть и вспоминать
Шаг за шагом.
Рука, что ласкала меня, режет чужую плоть с беспощадностью.

Он обхватил меня сзади руками, прижал к разгоряченному, но сухому телу, даря тепло и лаская еле ощутимыми движениями соски.
Стон.

Ита прорезает поперёк мышц рану. Она будет долго заживать, отмечаю я с каким-то странным спокойствием.

Теплые, длинные пальцы правой руки трогают мои губы уговаривая впустить их. Я не сопротивляюсь, обхватывая их губами.
- Мне нужна твоя слюна, чтоб тебе не было больно.
Я облизываю их с увлеченностью ребенка, получившего вкусную конфету.
Рык.

Кажется жертва что-то кричит, но мне не слышно. Зато прекрасно видно как руки моего любимого наносят ужасные раны на тело, подвешенное за руки.

Он входит медленно, стараясь не причинять боль, но всё-равно это кошмарно больно. Рука спускается ниже, трогает мою мошонку и это заметно отвлекает от неприятного ощущения вторжения.
Мне этого мало и я начинаю насаживаться на него. Все преграды сдерживающие его звериное желание летят к чёрту, а мне большего и не надо.
Крик.

От ужаса происходящего я теряю сознание, а, по пришествию понимаю, что ЭТО с трупом сделали пока я был бес сознания. И хвала за это богам.

Но тут до меня доходит одна простая до безумия вещь: все воспоминания были фальшивкой и ложью только потому, что Ита никогда не позволял ни мне, ни себе прикасаться к себе. До того случая, а после мы и не спали.
Значит меня кто-то загипнотизировал, Ита говорил что лишь очень немногие способны загипнотизировать человека не только на подчинение, но и на память.
В комнату ворвался ещё один Итачи, я успел подумать, что сейчас по закону жанра его должны долго-долго бить, потом он, в чистой рубашке (непонятно каким образом оставшейся таковой) должен встать и грозно вытянувшись избить противника.(или убить, что впрочем неважно)
И не успело всё самое интересное начаться, как мой мозг самостоятельно решил, что хватит с него потрясений и отключился.

В себя я пришел довольно быстро, но как оказалось, в отключке я провалялся дня три.
- Дейдара…-осторожно погладив по голове позвал меня Итачи.
- Ита.- я улыбаюсь и с нежностью гляжу на него. Какой же он милый. А за окном палаты стучит дождь, который напоминает мне того, кто сейчас тихо опускается на кровать рядом со мной.
Итачи всегда любил дождь. Он говорил что дождь, это не пролитые слёзы.

А потом было много всего: и любовь, и терпетно-нежные поцелуи, и обещания никогда не расставаться. Но самое главное – в моей жизни был он, и никогда не будет его брата Саске, чей труп так и остался неопознанным…

Эпилог.
Спустя год. Воспоминания.

Несмотря ни на что Ита никогда не был со мною груб. Помню, как однажды сразу после концерта гендиректор умудрился крупно испортить мне настроение. В тот памятный вечер Итачи решил мне его чуть-чуть приподнять.
- Мой повелитель!- шутливо начал он.- Позвольте мне в знак любви поцеловать вашу руку?
- Ладно,- я принимаю игру лишь для того, чтобы не обидеть своего чувствительного телохранителя.
- Только не смотрите на ничтожного смерда, о повелитель!- ухмылка во всё лицо, уверен, но она скрыта маской.- Для надежности.- он поясняет опуская мне на глаза повязку. Теперь я понял, почему Хидан настоял на ношении подобных знаков.… Это порой так удобно.
Зачем я согласился?
Его губы не просто коснулись моей руки, а перевернув её ладонью вверх начали поглаживать то губами, то языком, прокладывая влажную дорожку между линий на ней.
Боги, почему же он раньше так не делал?!!
Возбуждение начало медленно концентрироваться в паху пока не перерастая в болезненное жжение, но совсем близко к этому.
- Ты хочешь?- тихо-тихо, невесомо шепчут эти самые превосходные губы мне в руку. Я уже не могу говорить, слишком сильная волна желания обрушивается на меня от его щекочущих пальцев. Лишь стону, или же мне кажется, что стон скатился с губ, но он понимает.
Его руки медленно поднимаются вверх, чуть ощутимо оглаживая кожу против волосков, от чего я начинаю понимать, что или я умру в скором времени, если подобные ласки будут продолжаться, или научусь кончать без стимуляции.
Руки проникают под футболку, оглаживают живот, спускаются ниже, останавливаясь в паре сантиметров от лобка и вызывая сладко-болезненную дрожь во всём теле.
Теперь это точно стон, но не «повелителя» как он меня называл, а раба, который, находясь в подчинении, молит, в данном случае о ласке.
Чуть-чуть, малюсенький шажочек к моей плоти, и тут же всё прекратилось.
- Ну не в вестибюле же, вдруг кто зайдёт…- нежный шепот прямо в ухо. Неужели он совсем не возбудился?!!
Те секунды, что мы добирались до номера, мне показались часами. Его дыхание прямо в ухо, и чуть заметные поглаживания в области паха просто не давали мне перехотеть, а его твёрдый член, упирающийся через штаны в ногу, подавал надежды на то, что сегодня таки будет что-нибудь большее.
Руки толкают закрытую дверь, поспешно запихивают ключ в замочную скважину… или я сошёл с ума, или это и впрямь ТАКОЕ возбуждающее действие, что хочется чего-то необычного.
Впрочем, Ита никогда не бывает однообразным.
Мы вваливаемся в комнату, я смотрю в его глаза зная, что он будет наказывать меня за стянутую раньше времени маску, а голове крутится мысль: «Да, Итачи, да, накажи меня!!»
Губы к губам успевают лишь прижаться, и тут же он толкает меня на кровать.
- Ты снял её, повелитель. За это я накажу тебя…
Мои руки нежно заводятся за спину, и мастерски связываются за спинку кровати. Профессионал пыток… Тех самых сладких в моей жизни пыток, которые только можно получать, наслаждаясь грубостью его рук и нежностью его рта.
Он стянул ленту стягивающую волосы, зная как меня это заводит.
Теперь не только его язык щекотал меня, но и волосы оглаживали взбудораженное тело, от чего я был на седьмом небе от счастья.
Наигравшись всласть с моим телом, поиздевавшись надо мной, он таки перешёл к решительным действиям.
Ну как решительным…
- Дей, можно..?- робкий вопрос. Нет, ну словно я ему скажу: «Нет, милый любимый, оставь меня связанного, возбуждённого в гордом одиночестве! И удовлетворяй себя сам!»?!!
Посмотрев на соответствующую физиономию он улыбнулся, и нежно приподнял ноги, и начал медленно и нежно растягивать.
Интересно, а он знает, что растягивать себя сам я уже пробовал? Но эта мысль утонула в экстазе возбуждения.
Как только я был, растянут, он медленно вошёл в заранее подготовленное, растянутое под себя тело.
Мы вместе…
Это было восхитительно, и обворожительно, и невыносимо приятно. Мен казалось, что лучше и быть не может, однако за пару толчков я осознал обратное и улетел за облака.
Выше и выше.
И ещё выше.
И ещё самую малость, чтобы достигнуть пика с громогласным криком. И он меня от такого удерживал?! Пощады не будет!
Ни завтра, ни потом, ибо я выжму из него все соки за это.



Одиночество или протянуть руку.
Одиночество. Это хуже, чем смерть.
Это боль. Это страх. Одиночество –
Голос тех, кого нет.

Есть люди, которые плохо понимают, что такое отчаяние. Есть те, кто думают, что знают, что такое отчаяние, но на самом деле и не догадываются об этом. Есть те, кому довелось узнать в полной мере, что такое отчаяние.
Это то чувство, которое напоминает тебе обрыв. Финал твоих чувств. Конец твоей жизни.
Это то чувство, когда твоя душа подходит к обрыву и смотрит вниз, размышляя о том, что она потеряет, если шагнёт вниз. И что приобретет.
Чувство, когда, стоя у края пропасти, ты понимаешь, что если сейчас упадёшь, то никогда больше не увидишь свет, не вспомнишь радости, не почувствуешь ничего. И тебе никто не протянет руку, чтобы вытянуть с края.
Чувство, когда лес, поле твоей мечты горят. Реки чувств высыхают. А пламя души гаснет без надежды на возвращение. Медленно, печально. И снаружи этого не увидишь, и внутри это не исправишь. Миллиметр за миллиметром твое существование теряет смысл. И это неимоверно больно, даже хуже, чем когда тебя пытают. После поступления в АНБУ, когда нас учили терпеть пытки, ни одна из них не могла сравниться в изощрённости с повреждениями и пытками, что приходилось чувствовать на войне. Но эта боль оказалась в тысячи раз сильнее, чем те пытки.
Ты понимаешь, что конец близок. Неотвратимо близок.
И это невозможно забыть.
Но сквозь пожар пытается пробиться одно-единственное чувство. Это любопытство. К тебе.
Умино Ирука.
Морской дельфин.
Ты сияешь как луч на том краю поля. Ты как путеводная звезда горишь, и не даешь мне потеряться в этой жизни. В собственной душе, которая вот-вот собралась умирать.
Мы говорим.
О чём?
Это не так уж и важно. Но я помню, что ты меня вывел с края этого поля. Я так захотел хоть с кем-нибудь поделиться своей историей, почувствовать не жалость, а понимание. И разговор, который дал мне шанс, снова почувствовать себя живым.:
- Именно поэтому я, не зная, что такое любовь, вовсе не жалею об этом.. В каком-то роде я даже боюсь.. боюсь обжечься, как это бывает во многих случаях..
- Просто нужно знать, что она взаимна, а не как у меня. Это, в общем-то, и есть история моей любви.
- ..но не с таким грустным концом… А как ты сейчас?.. я имею в виду не настроение на данный момент, а то, как в целом ты себя чувствуешь в последнее время..
- Плохо. У меня душа умирает, скоро похороны. И я не шучу.
- Умирает? Воскресим, однако, не рано ли она у тебя умирает?
- Нет, вроде как в самый раз. Просто моя жизнь катится к банальному существованию.
- Если перестаёшь верить в то, что в мире есть хоть что-то положительное, если перестаёшь стремиться к лучшему, то человек и вправду больше не живёт, а просто существует... Но поверь, что ни расколовшаяся дружба, ни несчастная любовь не стоят того, чтобы говорить "моя душа умирает"... Да, это больно... и я могу представить на сколько.. но это не конец жизни.. нужно просто верить.. это трудно объяснить, это нужно понять самому.. и мне очень хочется верить, что ты поймёшь, и что всё у тебя ещё будет хорошо!.. - смотрит нежным взглядом?
- А ты станешь моим другом? - взгляд полный доверия. Полный надежды, искренней, живой надежды. И протянутая рука в просьбе не отказываться. Принять дар, чтоб он не стал последним.
- Да, - и ответная рука, до боли сжимающая мою. Как просто.
И появился мост из понимания через обрыв.
И заполнилась пропасть безграничным счастьем.
И потух пожар, разлилась река, засиял огонь.
Как просто, но порой невозможно – протянуть руку и её принять.
Вытянуть с края, и показать, как это прекрасно: жить.

В посвящение той, что вытянула меня из моря боли и отчаяния, что протянула руку.
Тебе, Бьякко.
26/08/08


Запах твоих рук.
Запах твоих рук.
Всё, что я знаю в этой жизни, это ты. Ты появился так внезапно, что я и сам не успел осознать, когда ты успел стать для меня не столько другом, но и любовью. А ведь всё так хорошо начиналось: мы стали друзьями сразу. В этом мне очень помог Акамару.
…
- Ой, гляди, такой симпатичный пёсик!- маленький мальчик вскрикнул от удивления и неожиданности.- Ты потерялся? Или просто отбежал поиграть, а, маленький?
Блондин теребит лохматую шкуру, чешет за ухом, послушного, и не сопротивляющегося пса.
- Акамару! Вот ты где, неужели нового хозяина нашёл?- деланно удивляется шатен, с двумя ярко-красными полосками на щеках.
- Это твой?- блондин спрашивает у хозяина щенка.
- Да, это Акамару, а я Киба.- Киба протягивает раскрытую ладонь для пожатия.
- А я Узумаки Наруто! Я хочу стать Хокаге.- Светловолосый принимает руку, и удивлённо смотрит на короткую прическу нового друга, капюшон которого сливался с цветом волос, создавая иллюзию шикарной шевелюры.- Ух ты, а у тебя зрачки узкие, как у зверя.
- А? Да, это признак семьи, клана. Так же как и полоски на щеках.- объясняет товарищу Киба.
- Мы ведь будем друзьями? Так?
- Ага.
…
Мы тогда ещё не знали, что будем вместе гулять, сбегать с уроков, будем в одной команде по спасению Саске. Мы не знали, что наша дружба может перерасти в нечто большее.
Вернее, ты не знал. А вот я понял это, ещё когда Акамару ткнулся тебе носом в руки.
Может это парадокс, но звериный нюх, отличает малейшие изменения в настроении. По запаху. Я чувствую, что ты пахнешь радостью, или же печалью. Но неожиданнее этого, лишь то, что от твоего личного запаха, твои руки имеют свой собственный, и ты порой сам в состоянии различить его, и даже попытаться изменить.
…
Лес пах ужасом. Мерзким, трупным, сладковато-гнойным запахом ужаса. Это было противно, но мы шли. Шли и пытались не дать Саске уйти из Конохи. И с каждым членом нашей команды, что оставался тормозить одного из четвёрки Звука, этот противный, мерзкий запах разносился везде. Но нас с Акамару спасали воспоминания.
Воспоминания о запахе твоих рук.
…
Запах твоего тела сводит меня с ума. И тогда, и сейчас, я не могу ему воспротивиться. Если бы ты только знал, чего мне стоит себя сдерживать …
… чтобы не убить этого проклятого Учиху Саске!!!
Из-за этого холодного ублюдка ты никогда не станешь моим.

Так я думал, до тех пор, как нам поручили миссию на двоих. Тогда-то мы и стали парой. Не любовниками, но до этого совсем недалеко…
…
- Да не люблю я Саске! И никогда не любил!!! - ты, кажется, вот-вот взорвешься от незаслуженной обиды. - Просто он мой друг, а друзей в беде не бросают! Окажись ТЫ на этом месте, я бы поступил точно так же!
- Честно? - тихо спрашиваю я, отказываясь верить не столько ушам, сколько нюху, который подтверждал, что почти всё что ты сказал – правда. Лишь в конце ты слукавил.
-Да. - кивок головы. Нет, он приврал не в том, что пошел бы спасать меня, а в мыслях к самому себе.
- Suki dayo, Naruto.
- А??- ты опешил, и я перевожу слова, на понятный тебе лад.
- Я люблю тебя, Лисёнок.
…
И теперь, я исполню любое желание владельца этого запаха. И запах ЭТИХ рук навсегда станет моим.



Депрессия и болезни
Депрессия и болезни.
Можно ли объяснить то, почему человек впадает в депрессию? Особенно когда болеет? Наверное, потому, что чувствует себя одиноким и несчастным. Или потому что уверен в собственной мизерности и незначимости. А может быть и потому, что не чувствует тепла любимого человека в тот момент, когда к нему подкрадывается депрессия.
Причины бывают разные, но мысли у того, кто в депрессии всегда одни и те же: Я никому не нужен, меня никто не любит, мне незачем жить…
Примерно то же самое думал Наруто в день своего рождения. Он решил никому не говорить о нем, чтобы узнать, кто вспомнит из друзей и товарищей. Да и не мог он заранее сказать: болезнь свалила его внезапно. Обычная простуда оказалась ангиной, но он искренне верил, что друзья найдут способ поздравить его с праздником. Но никого не было. Никого.
Вот так и началась глубокая депрессия у одинокого по жизни человека. В свои нынешние 18 он так и не научился надевать маску безразличия. Он переживал по любому поводу, и не столько за себя, сколько за других. Он не читал романов, зная, что все чувства, написанные бесчувственным писателем, будут пережиты им, приняты в сердце, и оставят неизгладимый след на сердце шиноби.
Сегодня он забыл о том, что он мечтает стать Хокаге. Сегодня он забыл о том, что у него есть друзья. Сегодня он забыл о том, что он кому-то нужен. Сегодня он решил, что этот день будет для него последним днём в его бренной, никчемной жизни.
Что подвело его к мысли о суициде? Наверное, то, что он ощутил на себе предательство друга, то, что он понял, наконец, что его любовь отвергли, то, что он недостоин даже думать о том, что может стать Хокаге. Повторяя про себя заветную фразу: «А так устал в этом мире…», златоволосый шиноби шёл к краю крыши. К краю своей жизни. Он шёл в уверенности, что так должна закончиться его жизнь. Так и никак иначе.
Его лихорадило. Трясло от холода, но он держался, будучи уверенным, скоро все закончиться. Ему было невыносимо больно, но шиноби должны уметь терпеть боль. Пелена отчаяния застилала глаза, и вместо темноты полуночной Конохи, он видел теплый свет, струящийся с неба. Лучик, который протянул ему раскрытую ладонь. Который показал знак доверия и дружбы.
Отчаянным усилием воли Наруто подошёл к краю и протянул в ответ руку лучику.
Шаг. И вот он летит вниз, но ему кажется, что он поднимается наверх. И тут он теряет сознание…

В тот вечер Какаши-сенсей возвращался от Пятой. Он направлялся домой после многочасовой лекции о необходимости вернуть Какаши в АНБУ. Но, в этом деле сенсей показал невиданное прежде упорство. Ему удалось убедить Пятую в том, что нет необходимости в том, чтобы он снова вступил в ряды убийц. Он согласился брать задания ранга S, но не вступая в элиту убийц снова.
Будучи уставшим от человеческого общества, в лице Хокаге, он реши добираться по самому быстрому пути: по крышам. Его взгляд упал на дом Наруто. Конечно же но знал, что юный шиноби болеет, но был уверен в том, что друзья его навестят. Однако друзей Нару не было в Конохе, ведь их отправили на задания. Квартирка, в которой жил Наруто была на третьем этаже, и на крыше дома, кто-то стоял. Хотя нет, он не стоял, а неумолимо шёл к краю. Шаг за шагом. Медленно. Словно преодолевая жуткую боль. Какаши пригляделся и не поверил своим глазам: мертвенно-бледный, почти что синюшный Наруто, шел к краю. Даже издалека было видно, как его трясёт. Но, несмотря на это. понуривший голову Наруто шёл к концу своей жизни.
Хатаке метнулся к дому, веря и уповая на то, что он успеет. Лишь то, что Наруто приостановился, поднял взгляд к сине-чёрному небу и протянул руку к луне, и помогло бывшему АНБУ успеть. Успеть подхватить в полёте сорвавшееся с крыши тело.
Всё ещё не веря глазам, Хатаке прыгнул в окно Наруто, оглядел комнату, и понял, что уж лучше он парня к себе оттащит.
Прыжок за прыжком, всё ближе к теплу. То, что Хатаке увидел дома у Наруто заставило его сильно поволноваться. Там не было не одной целой вещи. Кругом всё было не просто разломано, разодрано так, словно там или была битва, или истерика, с применением большого количества чакры. Остались только стены, но и по ним шли огромные трещины.
Загадкой же так же являлся мотив поступка Наруто. Этот жизнерадостный парень шёл к краю так, как смертник на эшафот. Покорно и безжизненно. Почему? Пока Какаши мучился подозрениями и догадками, они добрались до дома сенсея, он уложил страдальца под одеяло и засунул в подмышку градусник. Тот начал приходить в себя.

Тепло… такое тепло вокруг. И чувство защищенности. Надежности.
Наруто приходил в себя медленно, то всплывая, то погружаясь обратно в пучину трагических снов-воспоминаний. Когда же он окончательно пришёл в себя, то почувствовал на себе взгляд, пристально изучающий его. Открыв глаза, он наткнулся на теплый и нежный взгляд, который, как, оказалось, принадлежал его второму сенсею. Его кои сенсею. (кои с яп.-любимый) Тому, кто был основным примером для подражания, но тому, кто не имел шансов стать Хокаге, потому что работал в АНБУ.
Наруто внимательно посмотрел на сенсея и обстановку, и решил, что стоит спросить, где он. Так, на всякий случай, хотя, вдыхая аромат этого дома, но точно знал, что находиться дома у легендарного война. Ведь он пах точно так же как и сам сенсей. Он хотел спросить, но не смог. Зачем ненужные слова? Он ведь знает ответ. Он не станет спрашивать так же и о том, как он попал сюда. Он ведь помнит то, что было вчера.
Вчера…
- Шиноби не должен плакать, особенно будущий Хокаге.- с улыбкой произнёс Хатаке, предчувствуя то, что сейчас на его подушке будет океан слез, а на одеяле соплей. Вот только горе-самоубийца от этих слов не перестал плакать. Слёзы катились по щекам Лисёнка, оставляя мокрую дорожку. Не было ни стонов, ни всхлипов. Было лишь горе, одиночество и тоска, разлившаяся в голубых глазах.
Подчинившись наитию Какаши притянул к себе ученика и обнял так, чтобы Наруто никогда не чувствовал себя одиноким и забытым. Притянул и почувствовал на груди две горячие ладони, которые, чуть задержавшись, поползли вверх, и обвили шею. Но будучи слабым от болезни, Наруто упал обратно на подушки, и утянул за собой сенсея, которого не собирался, по всей видимости, отпускать. Глаза встретились. Почувствовав, что слова того, что Нару нужен, не помогут, Хатаке решил просто доказать «солнечному» блондину, что он нужен. Хотя бы ему, Хатаке Какаши. Хотя бы так, как кои. Губы слились в нежном поцелуе, который плавно перетёк в страстный. Так плавно, что никто из сторон и не заметил этого…

…Усмирив дыхание, и бешено колотящееся сердце Нару посмотрел на новоиспеченного любовника, который прижимал его к себе. Посмотрел, и понял, не только то, что он кому-нибудь всё равно нужен, но и то, что суицид не решает проблем. И жизнь у него одна, так стоит наслаждаться каждым её мигом, и не пытаться приблизить конец. Не пытаться поставить финальный аккорд, а искать новые вариации мелодии по имени судьба.
Когда друзья вернулись, они заметили перемену в Наруто, который стал серьёзнее. Они преподнесли ему заранее заготовленные подарки. Болезнь юного шиноби странно пошла на убыль, после активного сна с «лунным» блондином, который, кстати, однажды признался Наруто в чувствах. Признание было принято, но для остальных их отношения так и остались учитель-ученик. Но вот что запомнил Нару на всю свою жизнь: любому в момент трудностей нужно протянуть руку. В знак доверия и благодарности.

@темы: наруто, Слеш, мои творения, новости: фики, яой, Фанфикшн, NC-17, PG-13

---

Перышки.

Перышки.
Название: Перышки
Автор: Азраил ака Цесс
Жанры: романс, пвп
Пэйринг: Джаред/ДженсенПерышки.
Рейтинг: R
Предупреждения: AU, OОС
Дисклеймер: так как его зовут..м.. Крипке, точняк!
Саммари: Неверующий экзорцист и ангел, что может быть милее?
Размещение: а оно вам надо?
Статус: мини, закончен
От автора: моей самой любимой писательнице Некромантике, на день рождения. Надеюсь, тебе понравится!
От автора 2: Важная информация – если вы воспримете Эклза именно как Дина, не обольщайтесь, его образ списан с более ранних ролей.

Утро Джареда всегда начиналась с этого ощущения – словно его кто-то невидимый оглаживает, щекотит, заставляя выгибаться от необычной мягкости и легкости прикосновений. Ему нравилось, когда тело покрывалось мурашками, а он, по мере поглаживаний, возбуждался. Падалекиуже не спал, только лежал с закрытыми глазами, и наслаждался ощущениями, с легкой улыбкой на губах вспоминая то, как первые две недели пытался выловить того, кто приходил к нему во сне.
Утро золотило линию горизонта, раскрашивая нежными пастельными красками синий свод неба. Золосито-красные листья приветливо шуршали под песни готовящихся к перелету птиц. Небо встречало свой запоздалый, по летним меркам, рассвет, а в это время один экзорцист сквозь пелену ресниц любовался самым красивым созданием на планете.
….Джаред знал - каких только тварей нет на планете, и был действительно перепуган, почувствовав однажды на себе, что подкарауливала одна из них утром, тогда, когда все темные прячутся по своим углам, а непонятливые люди ещё спят, уверенные в том, что ещё ночь. Для Джареда, наличие кого-то в собственной постели в такой час было странным и пугающим – как новый вид нежити. О житии он не задумывался – времени строить семью у него не было, да ещё и его предпочтения вполне однозначно вписались…
Четырнадцать ночей он караулил того, кто являлся у нему, едва заря затрагивала небо. Того, кто дожидался, пока Падалеки непременно уснет, потому что в такой час спиться лучше всего, а после этого перебирал его волосы, осторожно касался пальцами накаченного торса, рук и щекотал ноги. И каждый раз, стоило Джареду проснуться, этот кто-то исчезал, таял, словно туман под горячим солнцем, словно его и не было, оставляя на подушке, под одеялом или у кровати пару-тройку маленьких и нежных перышек из подпуха.
Благодаря, собственно, этим маленьким перышкам он и нашел своего невидимку. Составить заклинание поиска не составило труда, но Джаред был крайне удивлен, поняв, что его утренний визитер, ни много ни мало – ангел. Собственно до этого заклинания он был твердо уверен в том, что ангелов не бывает. И его веру ничто не могло разрушить долгое время, даже то, что перед глазами экзорциста порой творились по настоящему загадочные вещи.
Но первый раз, когда Джаред, запасшийся различными амулетами и зельями, все-таки дождался долгожданного явления «Христа народу», был все же шокирован, не просто узнав о существовании реальных ангелов, но и увидев одного из их братии, о чем свидетельствовали огромные, в два метра размахом крылья, призванные не быть украшением, а поднимать своего владельца вверх над землей. Сам ангел был…красив, как долго подбирал слово Падалеки. Для экзорциста признать кого-то божественным было невозможным, потому что он привык – Бога нет, поэтому эту работу делает он.
Но его визитер был и вправду красив, по крайней мере, по человеческим меркам – темно-русые, длинноватые волосы, спускающиеся на шею и отливающие золотом, пронзительно-зеленого цвета глаза, чуть пухлые губы, формы, которую обычно изображают на улыбчивых лицах херувимов. И взгляд. Пронизывающий, взгляд того, кто знает о тебе все. Знает и молчит.
- Ты кто? – Джаред решил уточнить, находясь под впечатлением, что так должен выглядеть Бог. Но что бы Бог забыл в его спальне? – И что ты тут делаешь?
- Эм… - ангел замялся. – Да я вообще то тут..м…
- Мимо проходил? – Экзорцист усмехнулся, припоминая две недели этих «хождений мимо». – Две недели подряд? – И добавил чуть жестче. - Кто ты и что ты тут делаешь?
- Ангел я. – Вздохнул тот. – Ан-гел. Ангел нижних отрядов Дженсен.
- Не Бог и то радует – пробормотал Падалеки. – Ну а приходишь то ты зачем, Дженсен?
- Ну… - Пернатый покраснел. Кончиками ушей. – Ты… ты меня недавно выручил…
- Это когда это? – Джаред опешил. Спасение блудных ангелов прошло мимо него.
- Две с половиной недели назад. – Дженсен прищурился, вспоминая конкретнее. – Двадцать восьмого числа.
- Восьмого… - Джаред задумался и стал припоминать, кого он изгонял двадцать восьмого. В голову не приходило ничего кроме темного переулка и парнишки, убегающего от грабителя, которому и помог в тот день Джаред. И все. – Так ведь я только мальчи…
От улыбающейся физиономии Дженсена доходить до экзорциста стало быстрее.
- Так ты…
- Да. – Пернатый кивнул, и сложил крылья так, чтобы они не мешали садиться. – Крылья тогда были спрятаны, и сбежать при помощи магии было невозможно, поэтому мне собственно очень повезло, что ты мне помог.
- Ладно, с этим мы разобрались, - Экзорцист сел на кровать и внимательно посмотрел на ангела. – но тут то ты зачем?
Неожиданно Дженсен потянулся к нему и легко коснулся своими губами губ неверующего.
- Ты что? Ты же ангел! – Падалеки возмутился, словно его гордость пострадала, но в ответ на это зеленоглазый только усмехнулся и сказал:
- Твои понятия о том, что можно ангелу, а чего нельзя сильно устарели. Тем более я здесь для того, чтобы отплатить добром за добро, поэтому я могу все. Все, чтобы сделать тебя счастливым. Я смотрел на тебя три дня и три ночи, чтобы понять, что тебе нужно для счастья, и я понял. Я верю, что у меня все получится.
Дженсен снова поцеловал экзорциста, но теперь уже настойчивей, заставляя того принять все, что он сам посчитает нужным. Хотя Джаред не собирался так быстро сдаваться и уступать какому-то пернатому, поэтому он вступил в борьбу, приоткрывая рот, и стараясь отвоевать новые позиции. Его руки сомкнулись на талии визитера, притянули к себе, ближе, плотнее, добираясь до завязок туники. Джаред и не заметил, как ангел его раздевал, будучи целиком увлеченный поцелуем.
Джаред победил в борьбе за управление ситуацией, и поцелуи стали нежнее, примерно такими, как перышки, которыми Дженсен гладил торс, шею, которыми он проходился по возбужденному члену Джареда. Ангел и сам был возбужден, но все же старался доставить своему спасителю больше удовольствия, ровно до тех пор, пока Джаред, раскрыв объятия, приказал:
- Иди сюда.
И он пошел. Ближе, теснее, впуская экзорциста немного глубже, сильнее толкаясь и хриплым, спертым от возбуждения голосом постанывая, стараясь достигнуть высшей точки удовольствии, которую не найдешь нигде в небесах – только на земле.
Утреннее солнце золотило постель. Теплый, осенний воздух наполнял небольшую квартиру пряными запахами леса. Кузнечики пронзительно стрекотали, стараясь переорать щебечущих птиц. В постели нежились двое, и один из них, укрывал второго своими теплыми, хоть и тяжелыми крыльями, устилая ведь пол маленькими перышками подпуха….
Он любовался своим ангелом, который приходил к нему, в нагретую постель по утрам. Днем ни у одного из них не было времени, а вечер и ночь – это совсем не время для ангелов, это время для нечисти и экзорцистов. Он смотрел и слушал, как шуршат перья, как поскрипывает кровать под двойным весом, как по его телу медленно водят немного влажным пером.
Он точно знал, что будет завтра, и он по-прежнему не верил в Бога. Но он верил в ангела. В того самого ангела, чьи тонкие, легкие перышки он постоянно находит в самых неожиданных местах..

@темы: Слеш, Сверхестественное, мои творения, неотбечено, ИЩУ БЕТУ, mini, Romance, Фанфикшн, PWP, R

---

Любимец Ассасина

И да, ловите
Если кому то нужна третья глава пишите.
Если нет то я после и это удалю.
И, там 17.
И не только.

Любимец Ассасина
Глава 1. Знакомство.
Он кричал и выгибался, не в силах сдерживать всхлипы и стоны. Долгие, протяжные, словно патока или мед – такие же сладкие, такие же нежные и тающие на языке. Кровать не скрипела – лишний шум раздражал хозяина. А все то, что его раздражало или было изменено до того состояния, в котором не смогло бы его раздражать, или сломано. Кровать, в свою очередь совсем не хотела быть сломанной, особенно тогда, когда на ней изгибался, приподнимая будра и встречая каждый новый толчок с длинным, полузадушенным, но страстным и отчаянным стоном, человек, который в состоянии остановить её хозяина.
Даже когда тот не в себе.
Особенно когда он не в себе.
- Ну же! Пожа!! – Голос срывался, и терялся где-то в подушке, или в складках одеяло, которое сбивалось на спине, и которое так упорно держали руки, которые хотели поймать точку опоры до того, как они обрушаться в бездну.
Он всхлипнул, и послал свои бедра назад, навстречу терзающему и одновременно дарящему незабываемое наслаждение, члену. Кровати тоже захотелось так всхлипнуть – молящее, коротко и нежно, но она не рискнула – хорошо помнила всхлипнувшую стену, которую потом истерзали короткими кинжалами и звездочками. О том, что всхлип был не виновен, и стена бы все равно пострадала от этого, или сломалась бы под тяжестью двух наваливающихся друг на друга и на неё тел, не приходила.
Это было прекрасно и до того, как хозяин жилища стал нежно целовать загривок, покусывать шею, что приносило большие страдания, и большее счастье безумному юноше. В конце концов, это его не первая ночь в доме Ассасина.
-Что именно? – Шепот влился музыкой, нет, даже сахарным сиропом, в который добавили капельку яда, в уши.
- М..ммммх! – Парень лишь выше поднял бедра, и сильнее толкнулся, кончив с оглушительным криком. Хозяин пока что кончать не торопился. У него ещё были планы. Планы отомстить.

Когда-то давно, в гильдии наемных убийц было громкое дело – принесли анонимный, но хорошо оплачиваемый заказ на члена королевской семьи. Отпрыск был не из основного древа, а из побочного, но имел стратегически важное значение. Фактически он был единственно возможным престолонаследником. Тогда разразился бурный скандал:
- Вы не имели права принимать этот заказ! – Выплюнул, словно гадюку один из членов этой группы.
- Вам прекрасно известно, что у нас нет шанса не принять заказ. Особенно если он оказался не просто в чаше, но и проплачен. – Отвечал спокойный Начальник. Эму было глубоко плевать, кто возьмется за это дело, но отдавать его ему не хотелось – все-таки процент с такого заказа обещал быть значимым.
- Чего такой шум устроили? – В зал зашел собранный, нет, даже упакованный у легкий, но неприметный наряд черноволосый юноша. Волосы были собраны на затылке, а челка опущена так, что никто не видел его глаз. Зато чувствовали взгляд – тяжелый, гнетущий.
- Разбудили? – С легкой усмешкой поинтересовался блондин, чье лицо было скрыто под не выбеленным плащом. Мало кто знал, что этот человек, с аристократическим лицом принимает наркотики. Не особо сильные, разработанные специально, чтобы не чувствовать боль. Чтобы выполнить задние любой ценой. Но на лице блондина это никак не отразилось.
Взгляд был красноречивее любых слов.
- Так о чем тут спор? – Поинтересовался черноволосый убийца. Кончики волос стали краснеть – верный признак того, что он начинает раздражаться.
- Да дело есть… - Протянул Начальник, уже зная, кому и как спихнуть это самое «дело».- Тут один заказ поступил. Богатый, но сложный. Возьмешься, Ассасин?
Тот задумался. Сложный - это хорошо, но опасно. Крайне, раз уж так сказал Начальник. Богатый – это тоже хорошо, особенно когда позарез нужны деньги. Не потому что он их кому-то задолжал – с такими Асса разбирался крайне быстро, а потому что кушать тоже хочется.
- Возьмусь.
Его слово – его дело. И обнаружить престолонаследника, в каком-то захолустье, с широко раздвинутыми ногами и отчаянно запихивающим в себя пальцами было слегка… неожиданно. Ассасин во все глаза смотрел на ещё детское, не до конца сформировавшееся тело, которое потрясали волны оргазма, и на пухлые губы, которые исторгали такие сладкие стоны, что казалось вся Гильдия могла туда слететься не рыская, в отчаянии как совсем недавно Ассасин, по городу а руководствуясь только этим сладостным пением.
Ассасин так бы и застыл на пороге у ничего не замечающего парня, если бы тот не кончил отчаянно сцепив зубы, словно себе стараясь доказать, что он в состоянии это контролировать, а затем уже заметил непрошенного гостя.
- Черт! – Ругнулся королевский потомок, и не надеясь, что упомянутое им создание его услышит, и нащупал лежащий рядом короткий кинжал. Бросок получился удачным, отметил для себя Ассасин, учитывая состояние того, кто бросал – взбудораженный, с трясущимися руками и бешенными глазами, в которых уже была королевская собранность и уверенность. И если бы Асса не был мастер-классом, а только подаван-классом, то он бы не успел увернуться.
Светловолосого отпрыска знатных кровей совсем не беспокоил тот факт, что на нем есть белесая жидкость определенного происхождения. Он выхватил ещё два кинжала и снова метнул. Металл зазвенел глухо, упиваясь встречей с деревом. Запущенные почти сразу же после кинжалов звезды заставили дерево захлебнуться собственными щепками, и пролить свою древесную пыль, которая осела на щеке Ассасина.
Черноволосый убийца усмехнулся, и, стряхивая древесную крошку, оседшую на щеке он словно нечаянно провел по чуть пухлым губам пальцем, закрытым перчаткой, как и полагает знатной особе, в маскарадной одежде которой он сейчас пребывал, дабы было легче искать этого паршивца, а то могут ведь и страже кликнуть. А ему разборки ни к чему.
Мальчишка вспыхнул от этого жеста, зажмурился, стараясь прогнать «видение», а когда открыл глаза, в комнате уже никого не было. О том, что он тут был не один, свидетельствовала лишь пострадавшая дверь и застрявшие в ней предметы обороны.

Он не звал на помощь, не кричал о боли и не вырывался. Нет, наоборот, он насаживался сильнее, стараясь принять глубже член господина, который был для него всем. Его губы выговаривали отнюдь не проклятия:
- Да!..сладкоо.. – Он чуть всхлипывал, и нежно продолжал шептать на ухо – ещё!..ещё чуть-чуть!! Ну же! Аа…! Мм….М….М!..ах! Да!
Хозяин комнаты отнюдь не торопился ограничивать действия своего гостя. Просто он не давал себе возможность кончить, и при этом умудрялся любоваться россыпью светлых волос, которые били его по щекам, спине, рукам… Его гость вертел головой, словно отгоняя жуткое видение, но при этом получая огромное удовольствие. Если это удовольствие воплотить во что-то реальное, то это было бы море нежного зефира с тысячью иголок.
Так остро. Так сладко.
Кажется что вот-вот, ещё чуточку и он… но нет. Его останавливают у самой вершины самого обжигающего и сладкого, и не дают его достичь. Держат, сжимают, перекрывая кислород, и не дают почувствовать все целиком.
- Вот зачем ты это сегодня сделал, а? – Нежность, она такая ядовитая, что ею можно захлебнуться, но почему то от неё нельзя умереть. И требовательный голос, за который можно…нет, не пойти на край света, а продать душу дьяволу. Дьяволу, который только попросит чего-то этим голосом.
…И не только продать душу….

При их следующей, но уже совершенно неожиданно-ожидаемой встрече разговор шел иначе, чем того требовала ситуация. Вот скажите – чего проще прирезать ночью парня, которого тебе заказали? Ничего, верно?
Ан нет. Нужно было для начала дождаться, пока эта скотина уснет, то есть пока он перестанет издавать непотребно-восхитительные звуки, пощипывая соски и стараясь до них дотянуться губами, ласкать член словно мазками, а потом, не плюнув в ладонь, а облизав пальцы начать ими дразнить головку, основание, впускать в себя, при этом абсолютно непристойно поднимая бедра вверх, а потом, меняя позу, насаживаться на них, отклоняясь назад, и утыкаясь лицом в подушку так, чтобы самому себе было не стыдно от того, что творят его пальцы с ним сейчас.
А теперь представьте, что вы – наемный убийца, который по стечению обстоятельств любит парней больше чем девушек, и в особенности ему нравятся вот такие – собранные днем и распутные ночью, совсем не похожие на него. Представьте, что вам мало чего симпатичен объект, но вам приходится каждый раз наблюдать за его мальчишескими гормонами, которые он пытается успокоить. И представьте, что во время этого спектакля, незамеченный зритель стоит с вполне однозначной проблемой в штанах.
Эти концерты продолжались уже вторую неделю. Ассасин изнемогал от желания связать, покорить, подчинить этого неуемного паренька и оттрахать до потери пульса. Так, чтобы все остались довольны.
Но и днем он продолжал следить за престолонаследником. Смотрел, анализировал, выжидал удобного момента. И узнал о своем объекте абсолютно все.
Лилар, семнадцати лет отроду был умен, красив, доброжелателен и справедлив. Но он был проклят. И это совсем не то страшное заклятие, которое заставило бы его отказаться от престола, как надеялась отвергнутая в свое время юная ведьмачка, а то, которое заставляло юного Лилара, человека королевской ветви, смотреть на мужчин, и более того, представлять их властвующими им. Во всех смыслах.
Проклятие было сделано тайком, но во дворце все знали о его существовании, правда, мало кто знал, что делает это проклятие, поэтому варианты варьировались от простой мигрени до сумасшествия, недееспособности и прочих гадостей, при которых король уже не мог править. После выслушивания всех вариантов за столь непродолжительное время, Асса возвращался к вопросу почему же люди такие идиоты. Но потом вспоминал о том, что они не могут запросто бродить по стенам и смотреть на будущих королей в минуты «слабости» и поэтому не могут сделать верных выводов.
Хотя Лилар практически не кричал, когда занимался этим во дворце. Ну, по сравнению с той дырой, где убийца его нашёл впервые. Но был ещё один феномен, который заслуживает не меньшего внимания, чем то, что творилось во дворце.
Ассасин начал чувствовать что-то теплое, странное, может быть даже нежное, при виде престолонаследника. Ему не хотелось того убивать. Даже скорее наоборот. Он ждал подходящего момента, и слишком пристально вглядывался в жертву, слишком близко находился от того незаметно днем. Настолько, что мог вдыхать аромат его кожи.
Против этого, несомненно, веского аргумента, у него не было никаких противовесов.
Было лишь сводящий с ума запах, нежная и светлая кожа, голос, за который можно заложить…нет, даже продать душу. Взгляд постоянно цеплялся то за идеальные ноги, то за грудь с алыми, вздымающимися при каждом вдохе, сосками, то за тонкие, но сильные пальцы, которые до хруста сжимали простынь, то за манящие глаза, которые были различимы лишь из-за алчного блеска из под паутины ресниц.
И у впечатлительного убийцы не было и шанса остаться ко всему этому равнодушным. Но дело есть дело. Не смотря на то, что днем не было возможности убить наследника, а ночью сил, Асса выжидал момент. И вот он настал.

Полусонный гость все ещё был под хозяином, качался в такт каждому толчку, навстречу поднимал бедра и едва слышно постанывал. Он не мог кончить – одна рука хозяина сжимали мошонку так, что ни капля спермы не могла подняться вверх. Вторая же в это время наоборот ласкала его, гладила, чуть пощипывала в чувствительных местах. Одного этого могло бы хватить, чтобы оказаться на пару мгновений в раю, но рай был так близко с адом…
Его ласкали, клеймили, вбивали в матрас и не давали помочь себе, не давали достичь долгожданной свободы. Он мог только поднимать бедра, легко выдыхать имя того, кто твердил, как заезженная пластинка:
- Ну же, мальчик мой.… Почему ты это сделал, а? Хотел почувствовать его внимание? Лечь под него, а? – Голос требовательно вопрошал прямо в уши, но до воспаленного мозга, занятого лишь получением и недоступностью удовольствия и блаженства слова ничего не значили.
А голос был так мягок… Так нежен… что так и хотелось ответить ему…
- Да! – Чистый голос взлетел ввысь при особо сильном толчке внутрь, который приблизил развязку.
Если бы гость мог понять, что он делает, то он догадался бы, что теперь-то его из постели просто так точно не выпустят.

Престолонаследник готовился ко сну. Его никто не мог потревожить в этого час, но, как не странно, гости все-таки явились. Правда, откуда один гость появился точно Лилар бы не смог сказать. Он наверняка бы ответил – Гость отделился от стены и подошел вплотную. Но его никто не спрашивал, хотя сам Лилар, едва взглянув на гостя, спросил тут же:
- Так это тебя наняли убить меня?
Асса слегка ошалел от прямоты вопроса, однако увертываться не стал.
- Да.
- И что же тут делаешь уже не первую ночь подряд? – Спокойный голос заказанного парня мог смутить любого, кто видел последнего в таких позах , в которых довелось его видеть Ассасину.
- Следил. – Черный костюм мелькнул, и Лилар обнаружил, что его убийца стоит совсем рядом. – А теперь – спи.
Ассасин пережал сонную артерию, погрузив аристократа в сон, связал его и вытащил через окно. По пути в скромную хижину, снятую всего за пару серебряных, убийцу глодало любопытство. Оно не просто так его глодало, нет, оно его кусало, медленно жевало, обгладывая остатки мозга, но не в силах насытиться. Единственное, что могло утолить этот голод, были ответы. Ответы на вопросы.
На все вопросы.
Когда принц проснулся, то его единственной связной мыслью было «во я попал». Действительно – проснуться полностью обнаженным, но привязанным к стулу это не завидная участь. Даже если ты возбужден.
Особенно, когда ты возбужден.
- Расскажи мне. – Сказал черноволосый убийца, и Лилар понял, что будет дальше. Даже это понимание не заставило его член упасть.
Спустя час, Асса был готов просто придушить несговорчивого паренька, но тот оставался непреклонен. Видимо, желание жить в нем брало верх даже при возбуждении – достаточно болезненном, насколько он мог судить.
Но полночь близилась.
- Расскажи мне о проклятии. – Приказывал Ассасин снова, как и тысячу раз до этого, и наследник впервые поступил не так, как час до этого.
- Пожалуйста… - Тот тихо прошептал, но мертвой тишине каждое слово было ударом колокола. Бедра парня приподнялись, а волосы, мокрые от пота, хлестнули по спине, когда тот резко запрокинул наверх голову, смотря молящими глазами в черную глубину. – Пожалуйста…
- Расскажи о проклятии, и я сделаю то, о чем ты просишь. – Серьезно сказал Асса, полагая, что его просят об освобождении.
-Это…было давно…. – Голос задыхался, но Лилар не переставал говорить. Ассасину казалось, что он слышит слова, которые гремят в мозгу у первого престолонаследника «Нужно потерпеть, рассказать, и…» - …Она любила… деньги… власть…. А я её не выбрал…
Парень призывно прикусил губу, то ли от воспоминаний, то ли от болезненной эрекции, то ли от стыда и нежелания рассказывать, но не смотря на эти терзания от все-таки продолжил под пытливым взглядом убийцы.
- Она… оказалась… ведьма.. прокляла….
До полночи оставались считанные минуты, а говорить становилось все тяжелее.
- В полночь… - Голос сорвался на всхлип.
Длинный, жалостный, протяжный. По щекам текли слезы, которыми захлебывался парень. Слезы безысходности. И убийца сжалился над своей жертвой.
- Ладно, все равно тебе отсюда не убежать… - Приговаривал Асса, развязывая принца, и то и дело утыкаясь носом в длинные, светлые волосы своей жертвы.
Едва освободившись от пут, которые приковывали Лилара к стулу, тот сделал невообразимое. Он встал, подошел вплотную к Асса, обнял и вжался уже давно каменной эрекцией в убийцу.
- Ты что.. – Только и успел удивленно выдохнуть Ассасин, прежде чем его губы оказались заняты другим, несомненно более важным делом, чем говорение.
Это был ошеломляющий поцелуй, который заставил Асса просто прикрыть глаза и утонуть в наслаждении чужими губами, языком, который проник в глубину чужого рта, и начал изучать все то, до чего ему удавалось дотянуться. А дотянуться удавалось до всего. Зубы то и дело прихватывали нижнюю или верхнюю губу, помогая ухватиться и всосать её. Чувства стали зашкаливать. Непривычность происходящего поражала, но убийце удалось выплыть из тумана нежности и желания, который обрушил на него Лилар.
- Эй! –не успел возмутиться Ассасин, как услышал требовательное со стороны заложника:
- Трахни меня.
- Что? – Не поверил своим ушам черноволосый, но Лилар с прежней требовательностью повторил:
-Трахни меня. – Престолонаследник усадил своего наемного убийцу на кровать, и уселся сверху, требовательно потеревшись пахом о промежность. Длинный, протяжный и манящий стон, сорвавшийся с губ наследника мог поднять мертвого из могилы и разжалобить самого бога. Но Ассасин не был богом, и уж тем более мертвецом. Он уложил Лилара рядом. Тот протянул руки, и Асса ничего не оставалось, кроме как жестко поцеловать горящего и тающего под каждым, даже самым маленьким прикосновением, парня.
Лилар раздвинул широко ноги, открывая взору незащищенное ничем отверстие, которое сжималось и разжималось так, что от этого зрелища убийце сорвало крышу. Все то, о чем он только мог мечтать последние три недели, предоставлено ему на блюдечке. Быстрая растяжка и обильное смазывание – вот все, что смог сделать Асса с насаживающимся на его пальцы Лиларом. Тот был нетерпелив, и жаждал большего. Но к нему оказался не готов.
- Осторожно, я вхожу. – Тихо прошептал на ухо Лилару черноволосый убийца, и тот поднял берда навстречу.
Крик одновременной боли и наслаждения было невозможно спутать с чем-то ещё. Но о боли было забыто при первом же толчке. Лилар насаживался на Ассасина, который просто не мог сдержать его пыла. Потеки чего-то склизкого и крови пошло хлюпали при каждом толке, но это, казалось, только распаляло обоих. Руки Асса, скользнувшие по спине, заставили Лилара выгнуться, закричать так, что становилось сразу ясно - ощущений слишком много. Однако это заставляло Асса не убирать руки, а наоборот, водить самыми кончиками пальцев по коже так, что его заложник был готов сделать все что угодно, лишь бы это прекратилось.
- Пожалуйста!! – Молился новому богу Лилар. – Пожалуйста!!!
- Расскажешь? – Тихо, в самые уши, спрашивал Асса.
- Да!! Боги!! Да!! - Вырывался и кричал престолонаследник.
Рука на члене принесла блаженство, и тут же в него погрузившись с головой, Лилар чувствовал. Как в него вколачивается не теряющий даром мгновенья Ассасин, в попытке достичь того же. Жар растекся внутри Лилара, и тот был впервые за долгое время по-настоящему счастлив.

Когда ему дали кончить в первый раз боль отступила. Блаженство странника пустыни, впервые попробовавшего воду – вот с чем это было сравнимо. Но ему дали лишь глоток, когда он хотел напиться, утолить жажду целиком. Гостю казалось, что он резиновая кукла, которую раз за разом натягивают на член, но он не мог от этого чувствовать меньше. Просто потому, что каждым толчком хозяин касался простаты, посылая немыслимое счастье, желание, и нетерпеливость в тело томного гостя.
Ему безумно хотелось кончить, но хозяин комнаты лишь дразнил его. Это было немыслимо. Безумно.
- Пожалуйста! Я умоляю тебя.. – хныкал гость, изнемогая от близости и невозможности развязки.
- Хорошо. – Наконец согласился хозяин. И этого несчастный светловолосый гость почувствовал настоящее облегчение, которое было несравнимо ни с чем. Слово хозяина – закон. Прежде всего для него самого. – Но прежде заставь меня снова кончить.
Гость поднялся, тряхнул волосами и устроился сверху на своем белозубом хозяине, насаживаясь на него. Теплый взгляд светлых глаз окружил хозяина нежностью, лаской, и это помогло гораздо лучше, чем многое время до этого. Стоило их губам соприкоснуться, как внутри гостя разлилось что-то горячее, и от этого ощущения он кончил.
Едва его семя пролилось на простынь, как парень упал на хозяина, уставший, измученный, но однозначно счастливый.
- Лилар… -Хозяин нежно прошептал в уши, но гость был просто не в состоянии ответить. То, что он испытал за последние минуты, было наивысшим блаженством. – Лилар, ты живой?
- Мм….. – Все, что смог выдавить из себя светловолосый.
- Лилар… - Нежно катал на языке его имя хозяин.
-А..мир…. – Едва улыбнулся Лилар, и прижался сильнее к своему единственному источнику тепла и счастья.
И вселенная замерла в этот самый миг.

С трудом просыпаясь ранним утром Лилар обнаружил, что он лежит в чужой постели. А рядом обворожительный черноволосый парень, но он убийца. Лилар помнил это. Инстинкт самосохранения подсказывал, что нужно как можно быстрее уходить оттуда, но почему-то рядом с этим странным, и возможно страшным человеком Лилар чувствовал себя счастливым.
Но отнюдь не настолько, чтобы забыть, кем на самом деле являлся этот черноволосый красавец. По этой причине Лилар начал выбираться из постели. Он опустил ноги на холодный пол, и только собрался встать, как цепкая рука смуглого убийцы цапнула его за руку и потянула вниз.
- Куда ты собрался? – Совсем не сонно спросил асса, не открывая глаз.
Престолонаследник промолчал, и, убедившись в том, что отпускать его не собираются начал продумывать пути отступления. Заря пряла на краю земли. Пора было возвращаться в замок, причем, чем скорее, тем лучше – если он приедет позже, чем смениться стража это наведет на определенные мысли. И вызовет ненужные подозрения.
- Ты обещал мне вчера рассказать. – Вопросительный взгляд со стороны Лилара поставил в тупик убийцу. – О проклятии.
Лилару это ровным счетом ничего не говорило. Он не помнил этого обещания. Абсолютно.
- Я не обещал. – Покачал светлой головой парень, и солнце тронуло его волосы, сделав на мгновенье схожим с ангелом. И только этому ангелу было позволено выскользнуть из цепких лап Ассасина, и скрыться в занимающемся свете дня.
Асса сморгнул, и понял, что вся одежда Лилара осталась на полу, а тот растаял, словно туман. Он усмехнулся, и улыбнулся, глядя в единственный глаз раскаленного солнца.

Там много трепа. И секса. И БДСМ..ну, слегка.

Глава 2. Тайны.
Тонкое кольцо на пальце перенесло его обратно, в замок, в его покои. Простая полоска кольца, которое не выделялось на коже, разломилась надвое от перегрузки.
- Что ж, нужно будет сходить к колдуну. – Решил Лилар, и начал одеваться. Он не любил пользоваться телепортами, но это был экстренный случай и пришлось.
В нормальном состоянии наследник предпочел бы пройтись пешком, потому что вероятность истаять в одном месте и неполным появиться в другом, все таки была. Хоть и была невысокой, но к чему подвергать себя опасности, верно?
Лилара заботила одна мысль. «Он решил, что я должен ему рассказать о проклятии. Тогда почему я этого не помню? Так, думай…. Если бы я был под наркотиком, то растрепал бы все, не стесняясь. Значит это не наркотик. Тогда как? Пить я ничего не пил, да и от зелья правдивости хочется говорить… Погодите-ка... А что если я просто-напросто не мог говорить? Не мог говорить а лишь…О Боги!»
Лилар схватился за голову. То, что он посчитал очередным эротическим кошмаром, вполне могло быть правдой. А это значит, что убийца стал свидетелем… Алый румянец прихватил скулы и большую часть щек наследника трона, и тот через силу заставил себя успокоиться.
Голос за дверью позвал:
- Ваше высочество, вы готовы?
- Да, я иду. – Два коротких меча легли в набедренные ножны, с другой стороны примостился отравленный кинжал, и дротики с транквилизаторами. На него охотятся, а значит, нужно быть при оружии.
Плащ, одетый поверх, скрыл все это колюще-режущее богатство. Принц вышел, замечая каждую тень, понимая, что теперь его не оставят в покое. Его заказали, а посланные после убийцы могут быть куда как опаснее.
- Выше высочество, Его Величество ждет вас в Большом зале. Вы нужны на совете. – Невысокий мужчина напомнил, и Лилар кивнул. Дела ждут.
Его тень, незаметный Асса, пригляделся к нему повнимательнее. Высокий, статный, и такой развратный в постели. Но что интереснее – у него есть тайна. Асса усмехнулся, проследив за осматривающимся взглядом первого Советника короля.
- Ассасин. – Тихий голос сбоку не заставил черноволосого убийцу вздрогнуть только из-за его выучки. Сбоку стоял в такой же черной маскировочной одежде светловолосый убийца. Его тон говорил только об одном – почему заказ до сих пор не выполнен?
- Оми. – Серьезно посмотрел на коллегу Асса. – Пока нельзя.
Тонкая белая бровь выгнулась и белесо-коричнивые глаза всмотрелись внимательнее в Асса.
- Нас торопят. – Непреклонно сказал Оми. – Ждать некогда.
-Рано. Я сказал. – Твердо отозвался Асса, и соскользнул с карниза. Оми улыбнулся. Он знал Ассасина дольше всех, а гашиш и особые травы, которые заставляли его впасть в транс, давали возможность увидеть то, что было скрыто от многих глаз.


Цепи лязгали, говоря о том, что свобода дальше, чем само небо. Потеки крови, которые вились вокруг запястий, засыхали и темнели на глазах. Выцветшие от наркотического дурмана глаза прикрывались светлыми веками, обрамленными такими же выцветшими белесыми ресницами. И казалось, что этот человек так одинок и несчастен, что его нужно только пожалеть, но его тело терзали чужие губы так остро и сладко, что оставалось только позавидовать.
-Раздвинь ноги, Оми. – Властно и спокойно велел голос. Оми сделал вид, что не услышал. И поплатился за это. Укус был не особо силен, но уязвимая часть тела, пронизанная нервами, просто не могла не заставить блондина подчиниться.
- Маленькая развратная шлюха… - Нежно прошептал голос в ухо, и язык прошелся по раковине, и зубы потянули мочку вниз. – И весьма послушная.
Цепи согласно звякнули. Ещё одна струйка крови сбиваясь потекла вниз, подсыхая и иссыхая. Нежности не было. И это давало большую свободу, чем что бы то ни было. Это и было правом истязать. Кусать, зализывать, пододвигать к самому краю и заставлять замереть на нем в невыносимом и болезненном предвкушении. И не иметь возможности дотянуться. Ни грамма сладости. Но капли удовольствия.
Холодные камни впивались в разгоряченное тело, которое неизменно тёрлось о них в каждой попытке поднять бедра чуть выше, чтобы получить больше крошек удовольствия, которыми невозможно насытиться, и которые хочется ещё и ещё только потому что этого мало. Это как наркотики, которые заставляли снова и снова идти на все.
Но цепи звенели, и безумие ещё никогда не было столь сладким.


У престолонаследника было много важным, и, несомненно, значимых дел. И на всех этих делах у него был сопровождающий. Его советник, который сопровождал будущего короля при всех его делах, кроме личных. Тот самый, который так предусмотрительно напоминал Лилару о времени очередного визита в совет министров. И не только туда. Возможно, советник Танар был единственным человеком который знал о истинном значении проклятия Лилара, и при этом не имел ни малейшего желания воспользоваться этим знанием в своих личных целях.
Лилар доверял этому человеку, и тот знал, что придет день, и он получит гораздо большую власть, чем мог кто-либо мечтать. Однако этому невысокому мужчине средних лет было не до власти – он помнил об ответственности, которая приходит вслед за правами. Если быть совсем уж честными, то Танар был кем-то вроде телохранителя и секретаря в одном лице. По этой самой причине Тамар заметил фигуру, которая шла за Лиларом, но не стал отвлекать и так занятого юношу от дел государственных.
Тонкий, крадущийся шаг, и вот он уже на карнизе. Неопытный юнец совсем не ожидал такой прыти от обычного человека. Как и он не ожидал укола снадобья прямо у руку. Иголка, которая должна была сломаться от одежды, легко прошла сквозь неё и ввела препарат прямо в мышцу.
Это была игра на опережение. Но убийца не мог просто оставаться на месте – нужно было скрываться, бежать… И если бы он мог, он бы именно так и сделал. Но зелье уже начало действовать, и молодой человек просто был обездвижен. Усилие воли позволило ему камнем начать падать вниз, но опытная рука Танара подхватила тело.
Первым, что отметил Танар, были выцветшие глаза. Такие он раньше видел не мало – когда то ему часто приходилось иметь дело с «гашишниками». Убийцами, которые обкурившись могут сделать все и больше. Но заказывают их обычно политики – и это Танар тоже знал по личному опыту. Значит, его подопечного заказали. И, возможно, недавно, ведь в противном случае тот был уже мертв.
Хотя наблюдательный Танар видел, что сегодня переносного кольца у будущего его величества не было. Так что возможно, он сматывался откуда-то очень даже резво, ведь само такое кольцо не редкость, но после его активации у хозяина могут быть всевозможные побочные эффекты, а Лилар не любил рисковать – при его-то проклятии…
У юного убийцы было много шрамов. И врят ли это был результат обучения. Значит, он настолько безрассуден, что мог заработать их во время выполнения очередного задания. «Маленький несмышленыш» - усмехнувшись, подумал Танар.
- И этот ребенок хотел убить будущего короля… - В глубоком и чувственном голосе Танара слышалась очевидная насмешка над убийцей. – Мальчишка.
Танар унес молодого человека в одну из подвальных камер, чтобы никто не услышал воплей беловолосого юнца, который вскоре начнет просить ещё чуть-чуть своего дурмана. А до этого у него нужно будет узнать имя заказчика.
Цепи защелкнулись на запястьях, которые были завернуты в плотную ткань так, чтобы пальцы не могли никуда деваться из этого тканевого плена. Танара ждали неотложные дела и он поспешил из камеры пленника к государственным проблемам. В конце концов эта проблема никуда не денется за время его отсутствия.

- Да!! Пожалуйста! Я умоляю! Ещё чуть-чуть! Ещё немножко.. – Голос хныкал и требовал одновременно. Блондин выгибался в адской муке ломки и желания одновременно. Ему был неизвестен покой. Никогда прежде его безумие не было настолько управляемым и настолько полным, что хотелось как можно скорее разорвать с ним связь.
Но он не мог. И властный голос снова и снова спрашивал у изломанного тельца:
- Ты чего-то хочешь?
- Да!! – Оми задыхался. Это было выше его сил. Но он не мог сформулировать конкретно то, чего он желал, и поэтому с его губ слетали лишь невнятные всхлипы и он снова и снова сдавался на милость победителя и хозяина, который не был к нему милостив настолько, чтобы понять без слов. Или же он просто делал вид, что не понимает того, чего от него хотят.
- Ну пожалу…ну же… а…ххх………АА..!! – Боль и сладость. Наслаждение и безумие. Одиночество и наполненность – все было. И всего было мало. И много. Настолько, что тело рвало в безумной ласке. А на спине горели красные полосы. И обжигающе холодная кровь стекала прямо по разгоряченному животу, и спускалась ниже делая все ощущения полнее.
- Ты ведь обещал мне… - Властный и сухой голос не выдавал возбуждения мужчины. Словно это не он сейчас двигался в податливом теле. Словно это не его ублажал аристократически сложенный блондин по имени Оми.
- Прости! Прости меня!! – Оми задыхался. Белые волосы слипались от крови. Соль пота и слез разъедала открытые раны, а мужчина не прощал.
- Ты обещал… так как же ты мог? Как ты мог….
И боль с новой силой накатывалась на избитого аристократа, который мог только в наслаждении прикрывать глаза и чувствовать себя нужным.

- Ну что. – Голос Танара был тих и внушителен одновременно. Любой другой сломался бы от его интонаций, но Оми был крепким орешком и совершенно не думал ломаться вот так просто. – Говорить будем?
Но Оми молчал. Нет, не то чтобы у него не было что сказать красивому и достаточно обаятельному мужчине в самом расцвете сил, но делиться такой информацией даром у него не было права. В конце концов, их заказали не просто так. А заплачено было заранее и это гарантировало заказчику анонимность. Даже перекупка убийцы не давала тому права раскрывать его личность.
- Ну что же.. придется идти на крайние меры. – Темно-карие глаза в обрамлении каштановых ресниц неодобрительно сверкнули, но деваться было некуда.
На рассвете, подустав от пыток советник поинтересовался у убийцы удовлетворяя личное любопытство:
- А глаза у тебя такие из-за гашиша?
Тот не ответил – началась ломка. Неприятное чувство, словно в кости всадили по раскаленному стержню, заставили парня начать буквально рвать цепи, которыми он был прикован. Боль была нестерпимой. Адские комья, которые прошлись по венам заставили короткие ногти начать рвать ткань, а тело выгибаться в бессильной муке.
- Черт.. – Тихо процедил советник и достал шприц из упаковки.
Гашишник метался в неимоверной боли и был готов откусить себе язык, лишь бы это прекратилось. Но Танар не собирался предоставлять ему такой возможности – быстро нащупав вену и введя туда недавно разработанное лекарство.
Боль начала утихать. Медленно, неохотно, словно змея, сползая с нагретого места боль начала сдаваться антидоту. Больше не было желания истечь кровью до смерти. Наоборот – появился очень сильный прилив желания жить. Но у человека очень мало возможностей жить, особенно если до этого он покушался на особу королевских кровей.
И если он все ещё прикован, правда, уже изрядно вывернутыми цепями.
Танар внимательно осмотрел пленного. У него была порвана вена острым краем цепи. Танар чертыхнулся и освободил Оми из остатков цепи, просто напросто порвав её. Времени не было. Конечно, кровь покидала бы тело гораздо неохотнее, если бы на второй руке не было повреждения вены. Оно было конечно не такое сильное, как у левой, но достаточное, чтобы из этих сообщающихся сосудов начала вытекать кровь особенно усиленно.
Танар достал аптечку первой помощи, которая была вместе с пыточными инструментами – так, на всякий случай. Если палач перестарается.
- Вот и перестарался… – Печально вздохнул Танар, и начал орудовать иглой в руке мальчишки, который потерял сознание от шока.
Шитье было нужным, но деваться было некуда – в противном случае он бы никогда не узнал того, кто покушался на его подопечного. А это информация весьма ценная в глазах Лилара и его верного Советника.
Едва опасность отступила Танар решил отнести особо опасного убийцу к себе.
- В крайнем случае, порву ему шитье в ванной. – Пожал плечами Танар, и подняв Оми на руки понес к себе в покои, которые находились достаточно далеко, в одной из комнат с потайными дверями и потайными помещениями. Собственно в такой он и жил – мало ли идиотов, решивших покуситься на его жизнь пока он спит.
Ночь выдалась бурная, поэтому едва притащив к себе Оми, Танар уснул. Его сон был достаточно чутким, поэтому он не боялся, что Оми сбежит. Рассвет не был любимым временем дня для Танара, и он, заперев Оми на зачарованный замок поспешил снова и снова к своим государственным делам. Одно из которых - разбудить своего подопечного и начать подготовку к череде Великих Праздников.

Цепи тихо позвякивали, но их было не слышно от сладостных стонов юного аристократа, который извивался в больших и теплых руках. Капельки крови высохли непристойными дорожками на груди и спине. Горячий язык слизывал, убирая все следы недавнего насилия с тела, даря такую нежность, то кажется можно в ней утонуть. И единственным островком от такого проявления заботы оставалась цепь, чьи звенья ограничивали свободу действия мальчишки.
- Я люблю тебя…люблю-тебя-люблю.хх…м.м…. – как заведенный шептал Оми выгибаясь в талантливых руках, и постанывая от беспощадного удовольствия.
Мужчина больше не двигался в нем, и это заставляло убийцу буквально изнывать от желания, которое он не мог воплотить в действие. Это была самая изощренная пытка на разнообразной ими памяти Оми. Это была пытка нежностью, лаской, заботой. Это была та самая пытка, которая ломает даже самого стойкого, даже самого сильного и нерушимого.
Это была пытка любовью.
- Ну же! Умоляю тебя! Ты же знаешь! Я больше никогда!! Ну же!! Я обещаю! – Он хныкал и взывал к своему Богу. Он был готов отдать все что угодно, лишь бы его хозяин начал двигаться, но тот был непреклонен.
Огни камина плясали в темно-карих глазах, которые не знали прощения. И которые больше не верили в то, что лепетал блондин, стоя на коленях так, что внутри него была лишь головка, и та грозила выскользнуть из его мягкого, податливого тела.
- Обещаю! Ну же!! НУ ЖЕ!!! – Оми почти кричал срывая голос. Но его личный палач и Бог оставался глух.
Хотя бы он успешно делал вид, что этого не слышит…

Дверь поддаваться не хотела. Замок, в общем то тоже, но сломать дверь было проще, чем сломать замок. По крайней мере именно так утверждал оплавившийся гвоздь, который выронил аристократ после первой попытки побега.
Но мириться с мыслью, что он не может отсюда сбежать, было выше его сил. Выше его возможностей. Окон в комнате не было. Была кровать – не особо широкая, но удобная, как выяснилось. Был шкаф, но тягать его Оми не мог – боялся что швы, наложенные мастерски на его запястья, разойдутся. Было несколько канделябров, и Оми уже подумывал устроить пожар, но вот как самому спастись, когда дверь заперта? А умирать не хотелось.
В том, что под особо изощренными пытками он сознается, Оми знал наверняка. Он – гашишник. Для гильдии он нечто вроде камикадзе, который может пойти в бой и умереть, и жаль не будет. Сидел на гашише он не так давно, но очень плотно. Ломки были одна сильнее другой, а после них он чувствовал, что тело словно брошено с высокого утеса. И не важно что практически сразу после того, как он понял, что сел на гашиш он начал искать выход. Он был конченым человеком.
Наибольшая подлость всей ситуации была в том, что он прекрасно помнил советника принца Лилара, и понимал, что у него просто нет необходимых данных, а без них его здесь просто убьют. Замучают. До смерти. И все что было до этого окажется всего лишь его предломочным кошмаром.
От бессилия и бесполезности перепробованных методов Оми лег на кровать, и незаметно для себя уснул. Впервые за долгое время без боли – сказывался препарат, который ввел ему тот, кто раньше и сам был таким как Оми сейчас – убийцей. Ведь только так можно объяснить его жесты, рефлексы, умения. Те самые, которые он опробовал на своем пленнике…
Дверь в комнату бесшумно открылась. Танар вошел так же тихо. Парень не заметил незваного гостя и продолжал спать, как ни в чем не бывало.
«Совсем умаялся» - Усмехнулся аккуратист-Танар мигом заметивший, что его пленник пытался устроить побег. Ему невольно вспомнился последний разговор с Лиларом.
[ - Танар, ты должен знать, что за мной охотятся. – В серьезности Лилара сомнений не было.
- Да, я знаю, ваше высочество. – Танар кивнул и посмотрел с светло-зеленые глаза.
- Это из гильдии убийц. Пока нападение было только одно.
- На вас успели напасть? – Удивился Танар вспомнив аристократически сложенного мальчишку, у которого не было шанса добраться до его высочества. – Когда?
- Два дня назад.
Танар призадумался, а в это время Лилар продолжил:
- На меня напал высокий юноша. Ну как юноша…На вид ему около двадцати пяти. Традиционно одетый в черное. Глаза темные, почти черные.
«Значит их уже двое….» ]
«Мальчишка не сумел выбраться. Это главное. Но раз на принца охотится гильдия, значит их кто-то заказал. Но кто? Кому выгодна смерть будущего короля? Слишком много людей…»
За этими раздумьями Танар и не заметил, как стал перебирать светлые волосы своего пленного. Мальчишка был красив. Изящен, статен. Но…
Главный советник принца Танар Карами не верил в такое чувство как любовь. Зачем? Ему и так по работе проблем хватает. Но его сердце устало. Просто устало быть одиноким, и по какой-то причине, главный советник проникся симпатией к юному убийце аристократического рода.
А тот спал. И во сне его лицо было беззащитным, нежным. Танар жалел о том, что он не может вернуть свои двадцать, но был уверен, что сейчас он может сделать для парнишки больше, чем смог бы тогда. Уберечь его от политических игр и убийств. Вернуть того к нормальной жизни. И вылечить от зависимости.
И в этот самый миг Оми проснулся.

- Ты сам дьявол… - Пожаловался Оми своему любовнику. Тот усмехнулся.
- А разве есть ещё какой то способ вылечить тебя от этой дряни? – Вполне резонно заметил бархатистый мужской голос.
Оми игриво улыбнулся, хотя силы его были на пределе.
- Ну, разве что так… - И он с нежностью поцеловал своего мучителя.
Цепи были спрятаны далеко. На них ржавела подсохшая кровь. Безумие стало свободой.
- Тан… Танар… - Тихий шепот разрезал пустоту
- М?
- Я тебя правда люблю. – Скромно сказал Оми на ухо хозяина своих кошмаров.
- Я знаю.
Минутное молчание разделило их.
- И я тебя.

Молчание длилось секунду. И мир пришел снова в движение.
- Ты не ответил на мой последний вопрос. – Припомнил Танар спокойно, словно на него сейчас не смотрел один из опаснейших убийц гильдии.
- Какой? – Тихо, но с усмешкой спросил Оми.
- Глаза. Они выцвели из-за гашиша?
- Нет – Оми покачал головой. – Это врожденное.
Молчание встало между ними ненадолго.
- А кто заказал Лилара?
Оми покачал головой.
- Не знаешь? Или не выдашь? – Требовательному тону Танара было сложно не подчиниться, но Оми устоял. Это не первый раз, когда на него давят. – Хорошо. Но учти – выпустить отсюда я тебя не могу.
Оми вскинул глаза, но встретился с непоколебимым взглядом темно-карих глаз.
- Ты же понимаешь. Ты сообщишь об опасности в виде меня.
Оми мысленно чертыхнулся. Про Оми никто и не вспомнит – скажут, что где-то подох, но вот такая неприятность как Танар весьма и весьма некстати тем, кто придет на замену Асса, который почему-то не хочет убивать наследного принца Лилара. А ведь он лучший!
- Поэтому я предлагаю тебе пока поужинать и перестать принимать участие в подобных мероприятиях. Хотя бы на время. – Рассудительно заметил Танар, и дождавшись положительного кивка, занес ужин на двоих.
Сам он тоже поесть не успел.
Солнце, которое медленно заходило вдали от этой комнаты не могло озарить лица двух человек, чья жизнь начала потихоньку налаживаться, но его отблески прочно засели в уголках глаз двух людей, вкушающих одну на двоих трапезу.

запись создана: 09.07.2010 в 19:43

@темы: Ориджиналы, наброски, мои творения, неотбечено, Romance, NC-17, PWP, BDSM

---

Примерь меня!

Примерь меня!
Название: Примерь меня!
Автор: Азраил
Бета:
Фандом: Оран
Пайринг: Кея/Тамаки
Жанр: ромнтика… или все таки нет?
Рейтинг: R (авторский)
Саммари: Кёя проверят, на что именно у Тамаки фетиш
Дисклаймер: а как зовут того чепчика, который это придумал, а?
Предупреждение: упоминание твинцеста
От автора: написано по заявке Аматератсу

Пролог.
Новые очки Кёи лежали на небольшом столике. Их чистые, ни разу никем не протертые стекла таинственно сверкали в лучах восходящего солнца. Казалось, что их не касалась ничья рука, и возможно, оно бы так и было, если бы не постоянные разговоры Тамаки о том, как ему нравятся очки Оотори Кёи. Собственно, новые очки Кёе были совсем не нужны, но было одно «но». В последнее время ему все чаще и чаще стало казаться, что Тамаки любит не его, а его очки.
Отчасти он был прав как никто, просто потому, что он не мог не догадаться о том, что у их местного «папочки» просто невообразимая любовь к этим изделиям, улучшающим зрение. Он был готов часами обсуждать форму дужек, вид новых линз или просто новые модели оправы. И в один прекрасный день это просто напросто достало, и он решил проверить с кем все-таки Тамаки спит – с ним, или со своим фетишем. Учитывая то, что у Кёи были весьма обоснованные подозрения, ведь он отказывался спать с Кёей без очков.
Так и появилась новая пара очков на небольшом столике в Клубе Свиданий. А на них появилась бирочка, распечатанная на компьютере, чтобы нельзя было вычислить по написанию иероглифов того, кто написал. Каждый, кто подходил, мог увидеть вполне однозначное приказание: «Примерь меня!»
I.
Хани шел есть тортики, как ему и поручил Кроль. Это была очень важная миссия – нужно было выбрать именно тот тортик, который ему больше всего нравится, а это, несомненно самое сложная миссия из всех, что выпадала на его нелегкую долю.
Едва он зашел, как ему в глаза бросились очки, лежавшие без присмотра. Хани посомневался, потому что знал чем чревато трогать вещи Кёи. Все таки три месяца без сладкого это вам не хухры-мухры! Но очки были так одиноки лежа на столе, что Хани засомневался.
- При-мерь-ме-ня! – Прочитал Хани нараспев. Ханидзука не мог отказать очкам в этой просьбе. И если что – у него было оправдание! – Тадам!
Хани счастливо рассмеялся, надев очки, и глядя на открывающуюся дверь через увеличительные линзы. Зашедший Тамаки, отправленный за папкой Кёей, посмотрел на Хани, улыбнулся и спросил:
- Как поживает тортик?
- Точно! Тортик! – Внезапно вспомнил Хани и убежал в очках за тортиком, а потом аккуратно положил их на место, и развернул записку. Пусть очки повеселятся!
II.
Мори прошел мимо очков. Залетевший в зал Хани схватился за них, и счастливо приказал:
- Одень, а, Мори!
Тот послушно нацепил очки на нос. Тамаки забежал за отчетом Кёи, мельком взглянул на Мори в очках, сказал «Тебе идет» и пошел дальше. Отчет нужно было ещё обработать.
III. & VI
Каору зашел, посмотрел на очки и улыбнулся. Это было бы интересно - посмотреть на реакцию близнеца на него в очках. Более того – в очках Кёи. В тех самых очках Кёи, которые были едва ли не достопримечательностью в их клубе!
Отмазка на всякий случай лежала рядом: записка была словно пропуском на эксклюзивную вечеринку, к примеру, в дом Харухи, то есть в такое место, куда нет хода простым богачам. Белоснежный кусочек бумаги с распечатанными на нем иероглифами обладал воистину могущественной силой – той самой, которая может при случае спасти от гнева Кёи.
Каору улыбнулся своим мыслям, и надел таинственно блеснувшие в свете солнца очки.
Дверь Клуба торжественно распахнулась, но влетел в неё никого не замечающий Хикару, ищущий везде своего близнеца. Хикару внимательно посмотрел на представшего перед ним младшего братца, но не стал его отчитывать за то, что он не мог нигде найти Каору. Он всмотрелся в лицо брата в очках, подошел и страстно поцеловал.
Каору отметил чисто для себя: «А реакция то положительная». Это была его последняя связная мысль за все последующее время, потому что в такие моменты брат предпочитал быть семе.
Тамаки потоптался у двери, потер ушибленное Хикару плечо, и решил зайти попозже, чтобы не мешать.
V.
Харухи зашла, посмотрела на очки и слегка покосившийся столик. Перевернула лежащую на нем записку, и удивленно вспомнила свой сон «Алису». Это было необычно – найти что-то в таком роде здесь, в школе, тем более в Клубе Свиданий. Хотя зная Тамаки, который предпочитал устраивать что-нибудь эдакое, то удивляться следовало поменьше.
Если бы она была помладше, то конечно, она бы примерила очки только из любопытства, но сейчас, на, серьезная девушка, которая не верит в сказки не могла позволить себе подобной глупости…
… Зайдя в Третий Музыкальный класс Тамаки просто опешил, глядя на Харухи в очках.
- Доченька, у тебя ухудшилось зрение? Пора срочно к врачу! – Сказал он с заботой в голосе, но та лишь улыбнулась, сняла очки и пояснила.
- Любопытно.
Тамаки облегченно вздохнул.
IV.
- Знаешь, Кёя, я сегодня видел всех членов нашего клуба в твоих очках. – Сказал уставший и запыхавшийся Тамаки, развалившись на неудобном, небольшом толике, который был поставлен специально для очков посередине класса.
Едва увидев Кёю в привычных ему очках, Тамаки не удержался и завалил его в прыжке на стол, хотя каким образом он в процессе он оказался снизу, его удивляло. Хотя если по вспоминать то, как его целовал Кея, и как он сам терся о него, и что одежда была неудобная, поэтому пришлось подниматься, а потом он как то занял привычное место под Оотори с поднятыми и широко раздвинутыми ногами, то все становилось на свои места. Вот только Тамаки как то совсем не хотелось об этом думать…
- И что? – Спросил Кея, перебирая светлые волосы своего любовника.
- И я понял вот что – ни один из них не заводит меня так, как ты в очках. – Признался Тамаки со вздохом.
- А может быть дело не в очках, а? – Улыбнулся наследник семьи Оотори и одел очки. – Может быть, это я твой фетиш?
Тамаки потерся о него снова поднимающимся членом, и загадочно ответил:
- Может быть…

@темы: мои творения, неотбечено, ИЩУ БЕТУ, mini, яой, Romance, Фанфикшн, Оран, NC-17, R